Это была практически скорость пешехода. И бег этот мало чем отличался от моих летних прогулок по заповеднику. Гулять я мог долго. Это было мне по силам. Выяснилось, что и бегать у меня тоже получается долго. Но небыстро.
В конце того года я мог пробежать уже 10–12 километров. Но с той же самой скоростью. К счастью, большего от меня тренер и не требовал. Перед самым Новым годом я пробежал свою первую двадцатку.
После бега тренер загонял нас в тренажерный зал, заставлял подтягиваться, делать подъем переворотом и прыгать в высоту. Поэтому к окончанию девятого класса я уже без особого труда подтягивался пятнадцать раз. И делал более десяти подъемов переворотом.
Вместе с Андреем мы записались в бассейн, но там мои достижения были куда скромнее. Тренера в бассейне у нас не было, но через полгода Андрей проплывал уже почти весь бассейн. У меня же получалось проплыть метров пять. На большее не хватало дыхания.
Еще одним сюрпризом для меня стало то, что при беге на десять километров я начинал дистанцию со скоростью черепахи, а на последних километрах ускорялся до трех с небольшим минут. Это было настоящим чудом – у меня впервые в жизни стало получаться пробежать километр на оценку «отлично». Правда, при условии, что перед этим я пробегу на разминке хотя бы три-четыре километра.
В любом случае это было здорово! Я становился таким, как все. И даже мой пролапс митрального клапана теперь мне в этом не мешал. Все мальчишки уставали при беге. Все задыхались на финише. Многие сходили с дистанции. Но не многие могли, как я, пробежать двадцать километров.
Да, количество постепенно начинало переходить в качество. Этот урок я уже начинал понимать. Но главным уроком в это время для меня стало понимание одной детской поговорки: «Без труда не выловишь рыбку из пруда».
Не только мои летние ссылки в деревню помогли мне стать таким, как все, но еще и мои садово-дачные строительно-огородные занятия. Работа помощником слесаря. И транспортировщиком. Все это, словно элементы пазла, начинало складываться в большую и целостную картину. И ни один из этих элементов не был лишним или бесполезным. А привычка к труду становилась моим самым главным секретным лекарством.
В общем, к окончанию девятого класса я находился в состоянии легкой эйфории. У меня все начинало получаться, болезнь постепенно отступала. А мир казался огромным и безоблачным.