– Я тебя лично расстреляю, сволочь, если выяснится, что это диверсия. Ты меня понял, выродок?
Подошел Эмиссар, положил руку Гейману на плечо.
– Лев Исаакович, успокойся, пожалуйста. Мы позже во всем разберемся. Сейчас ехать нужно. Темнеет. Каждая секунда дорога.
Чекист злобно стрельнул на водителей маленькими серыми глазами, отошел в сторону. Начальник охраны сделал шаг вперед и подал знак адъютантам. «Ублюдки» приблизились к оторопевшему водителю сзади, защелкнули наручники, поволокли в будку-вахтовку. Водила брел как сомнамбула, понимая всю бесполезность сопротивления. Бежать некуда, вокруг пустыня, которая убьет гораздо быстрее людей в черной форме.
Стивен похолодел. Неужели действительно расстреляют?
– По машинам, – приказал Эмиссар, – Пауль, распредели ребят по конвою. И поторопись, время поджимает. Через десять минут даю команду отправления.
– Строится, – гаркнул начальник охраны хриплым голосом.
Стивен повесил автомат на плечо и повиновался, пристраиваясь в шеренгу к остальным. Штурмовики непроизвольно встали в ряд, лицом к опасности. Хотя трещина вроде бы прекратила увеличиваться в размерах, песок все еще осыпался, неумолимо поглощая КрАЗ. Теперь оставались видны только капот, часть бампера и левая фара. Все остальное слопала ненасытная Сахара.
Пауль Нойманн прошел вдоль строя, почти не глядя на выстроившихся бойцов, скороговоркой произносил фамилии, изредка сверяясь со списком, и называл транспортные средства для нового назначения. Добрался до фамилии Майер, велел укомплектовать боевой расчет «Русича».
Повезло, возликовал Стивен, но виду не подал, молодцевато гаркнул во все горло – «есть», побежал исполнять приказ. Он еще не добрался и до середины сцепки, когда из кабины, чуть ли не по пояс высунулся Мишка, напарник Иваныча и радостно закричал:
– Стив, давай к нам – в кабину. Поместимся! В тесноте, да не в обиде.
МАЗ просторный, в нем места навалом. Хотя амуниция, бронник, автомат, все равно немного тесновато будет. Но все же не так тесно, как в Камазе.
Стивен добежал до кабины, ухватился за поручень и стал взбираться по металлическим скобам к маячившей в вышине открытой дверце.
***
– Становись, – скомандовал капрал.
Стивен занял место в строю, вытянулся во фрунт, замер, стараясь не дышать. Капрал «фашистов» отличался особой гнусностью, мог исподтишка врезать кулаком под дых или заставить отжиматься сотню раз только потому, что новичок, на его взгляд, стоит слишком расслаблено.