В этот раз это был модный московский стартап. По должностной инструкции я назывался менеджером по выкупу автомобилей. По факту – перекуп в законе. В обязанности входило всё. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Мне выдали зелёную спецодежду, толщиномер лакокрасочного покрытия и инструкцию, как варить все виды кофе.
Уже через месяц я мог на глаз определить, какую часть машины перекрашивали, какой кофе предпочтёт клиент и сколько на самом деле стоит его корыто. Задача была только одна – убедить собственника, что его годовалый 6-литровый Мерседес Гелендваген такой же неликвид, как и новые песни Аркадия Укупника. А влажные мечты о цене в 25 000 000 рублей – такая же глупость, как и история Нефтеюганского ренессанса.
Я неплохо поднаторел в этом деле и стабильно получал честную зарплату. Шестьдесят пять тысяч рублей в месяц. Были, конечно, и серые схемы заработка среди находчивых менеджеров. Но кто я такой, чтобы выдавать фартовых людей? Два года я засовывал свой толщиномер под капоты чужих красавиц. Чего я только не повидал. Однажды смог выкупить розовый лимузин, собранный, казалось, из стиральной машины, холодильника и обломков летающей тарелки. Снаружи он уже покрывался ржавчиной, а внутри сиял хрустальными рюмками и отверстиями от женских шпилек на потолке. После осмотра я так и сказал собственнику:
– Этот розовый уже дырявый.
– Дайте нормальную цену. Он повидал кучу звёзд на своём веку. Он пропитан шоу-бизнесом, – сказал хозяин звездолёта.
– Двести тысяч налом за твой космический мусор.
– Триста и резина в подарок, – не сдавался он.
– Сто пятьдесят или отправляй его обратно на орбиту Венеры, – я тоже был неумолим. В конце концов это мой «хлеб» и оплата ежедневного проезда до Черноголовки.
– Ладно, – согласился он, – но рюмки я оставлю себе. Из них пил сам Влад Сташевский!
Он забрал рюмки, а я вновь убедился, что нахожусь на верном пути. Шоу-бизнес был всё ближе и ближе, а Москва умело заставляла терпеть любые невзгоды ради звёздной цели.
Моя карьера в автобизнесе подошла к концу по естественным причинам. В какой-то момент я не досчитался своей честно заработанной премии за выкупленные авто. Потом ещё раз. И ещё. Как выяснилось позже, сидящие наверху руководители тоже не брезговали серыми схемами. Только в отличие от «полевых» менеджеров они это делали с нашими зарплатами. В общем, все подворовывали друг у друга. Непобедимый порок родного менталитета. Или, если хотите, монументальная справедливость. Однако я уже был закалён столичными испытаниями и не собирался без боя отдавать свои кровные. Я позвонил товарищу – настоящему русскому грузину из Западной Сибири, который по совместительству был адвокатом. В своё время мы работали в одной организации и знатно кутили на корпоративные деньги газодобывающей промышленности. Суровый тюменский тимбилдинг связал нас навеки: