Могущество Человека возросло во всех областях, но не распространилось на самого человека.
Уинстон Черчилль. «Нобелевская речь»
Я заметил, что когда – редко – «улыбался» в том или ином посте в соцсетях, сердечек под ним становилось в два, в три раза больше. Людям хочется света, радости, улыбок, оптимизма. Это так естественно. Лично я всегда любил и люблю фильмы со счастливым концом, хочу, чтобы добро побеждало, зло было наказано, и чтобы в конце туннеля появился свет. И не стесняюсь этого.
Борхес писал: «Мы так бедны отвагой и верой, что видим в счастливом конце лишь грубо сфабрикованное потворство массовым вкусам». А зачем другой «The end»? Кино же мираж, иллюзия, а не реалити-шоу. Или пусть будет хотя бы открытый финал, когда сохраняется надежда – герой не погиб, друг не предал, он всё ещё её любит…
Я назвал свой телеграм-канал «Хронические вопросы», и зачастую даю «хронические ответы». И они, честно говоря, далеко не всегда вселяют оптимизм. Напомню своё кредо: «Пессимизм разума и оптимизм воли». Мне не хочется делать что-то против, вопреки своему разуму. Но я хочу, чтобы и во мраке он улавливал светлые проблески, свежий ветерок, искал выходы. Я люблю светлых людей. И это совсем не значит, что весёлых, не говоря уже про тех, о которых говорят, что «смех без причины – признак дурачины». И не тех, кто вечно «на позитиве», а светлых внутри: может быть, внешне «мрачных парнишей», но у которых душа светится. И, если всё же меня спросить, оптимист я или пессимист, отвечу, как сказал один известный американский экономист: «Я возможнист».
Я верю в возможность лучшего и не фаталист неудач и катастроф. Вот и Харари предлагает «первым делом снизить накал апокалиптических пророчеств и от паники перейти к удивлению». Почему? Потому что «удивлению свойственна бóльшая скромность, а, значит, и бóльшая проницательность». После чего предлагает: «Попробуйте сказать себе: на самом деле я просто не понимаю, что происходит».