Кровавые легенды. Европа - страница 9
– Прилягте… – Волшебник уложил ее на одеяло волглого ила. – Кровь дракона убивает ваш страх. Ох и ах. Дышите. Не шуршите. Уже лучше?
– Да, – сказала Лиза, хотя лучше не становилось.
– Хотите спать?
– Наверное…
Чайки вопили внутри ее черепной коробки, как в гнезде. Тьма накатывала подобно волнам.
– Дядя волшебник…
Она увидела перед собой не одно, а целых три лица: с усиками и бородками, лица плавали в воздухе по часовой стрелке, беззвучно шевелились рты. Чьи-то пальцы завозились с молнией на ее штанах.
– Ох, – сказала Лиза и провалилась в беспамятство.
Очнулась она в сырой бетонной трубе, голая и истекающая кровью. Волшебник исчез.
Впервые Лиза попала на Холм в 2002 году. Прошло три года с тех пор, как ее, обнаженную и грязную, обнаружили курортники. Она ковыляла по пляжу, бормоча что-то о друге-волшебнике. Кровь текла по ногам. Лиза не помнила, что с ней случилось после того, как магический эликсир обжег желудок. Внутри все болело.
Милиционеры расспрашивали о Волшебнике. Мама постоянно плакала, просила прощения и целовала Лизе пальцы. Она прогнала огнедышащего дракона и не открывала ему, когда он пару раз приходил, угрожал расправой и кидался в окна камнями. Магический эликсир сработал. Мама выздоравливала одновременно с Лизой. Она завязала с алкоголем, продала дом и перевезла дочь в Краснодар. Огнедышащий дракон, наклюкавшись, пошел купаться в море и утонул. Драконы – дрянные пловцы.
Лиза не сразу поняла, что Вариозо Спазмалгон Третий был плохим. И вовсе никаким не волшебником. Из подслушанных разговоров она узнала: были и другие жертвы. Дети, над которыми он выругался.
Его так и не поймали. Трах-тибидох-тибидох.
Как-то Лизе приснилось странное чаепитие: она сидела за длинным, накрытым черной скатертью столом в компании незнакомых девочек, ее ровесниц. Игрушечную посуду заполнили песок и морские ракушки. Девочки и сама Лиза были густо накрашены косметикой, как взрослые.
Во главе стола восседал Вариозо Спазмалгон Третий. Во фраке и цилиндре, при комично огромной канареечно-желтой бабочке. Белки его глаз были розовыми, радужки – алыми, в зрачках плясали отсветы пламени. Он взирал на девочек как сладкоежка на пирожные. Выкрашенные смолой губы растянулись в самодовольной ухмылке, демонстрируя черные десны, набитый треугольными акульими зубами рот. Лиза описалась во сне.