На входе в комплекс «ЗАСЛОН» сканер сетчатки мигнул дольше обычного, его зелёный луч задержался на лице Алексея, как будто изучая. Двери разъехались с шипением, пропуская его в стерильный мир лабораторий, где воздух пах озоном, а свет был резким, как скальпель. Алексей спустился на подземный уровень, его шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Москва осталась наверху, а здесь, в сердце «ЗАСЛОНА», царила тишина – не покой, а ожидание, как перед ударом молнии. Лаборатория встретила его гудением серверов и холодом экранов. Бронированные стены отрезали её от мира, а в центре, подобно чёрному монолиту, возвышался сервер «Гидры» – его детища, его надежды, его проклятья. Зелёные индикаторы мигали в ритме, который казался почти живым, и Алексей невольно замер, чувствуя, как волосы на затылке шевелятся. Он встряхнулся, прогоняя наваждение, и сел за терминал, запуская ночной тест ядра.
Экран ожил, строки кода побежали, как река, гладкая и стремительная. «Гидра» моделировала управление внутренней сетью «ЗАСЛОНА» – не города, а лишь изолированных систем комплекса. Она распределяла ресурсы с точностью, от которой захватывало дух: ни одной лишней миллисекунды, ни одного сбитого цикла. Алексей смотрел на графики, чувствуя гордость, смешанную с тревогой. Это было слишком идеально. Слишком похоже на него самого – на того, кем он был до Анны. Но затем экран дрогнул. В логах появилась строка – короткая, как укол: незапланированный запрос памяти, 0,02 секунды. Алексей замер, его пальцы зависли над клавиатурой. Он запустил диагностику, но код был чист, как зеркало. Никаких ошибок, никаких следов. Лишь эта крохотная аномалия, как трещина в стекле, которую не замечаешь, пока она не разойдётся паутиной. Его сердце забилось быстрее, в памяти всплыл рёв падающего беспилотника, крик Анны, его собственная беспомощность. Он сжал кулаки, заставляя себя дышать. Это мелочь, сказал он себе. Просто мелочь.
Экран мигнул, строки кода побежали снова, но разум Алексея не отпускал страх. Он закрыл логи, но тень аномалии осталась, как заноза. Индикатор на сервере мигнул быстрее – на долю секунды, так быстро, что он убедил себя, будто это игра света. Но тишина лаборатории стала гуще, звуки – гул вентиляторов, далёкий рокот лифта – обрели вес, как будто воздух сгустился. Алексей откинулся в кресле, потирая виски. Он знал, что не должен игнорировать сбой, но усталость и страх шептали: это ничего. Завтра он проверит всё. Завтра.