Меня окатило кипятком, а Чарли весело хохотнул.
– Представь, если это дом каннибалов, – забавлялся он. – Они придут, а ужин уже ждёт.
И тут панель коротко пискнула, высветив зелёный огонёк. Мы застыли. Мгновение – и дверь с пинка распахнулась. Чарли вскрикнул и бросился к окну.
– Всем лежать, работает ОБП!
Грёбаный звездец!
– Бежим! Давай! – завизжал Чарли, но его швырнули на пол и скрутили.
Давай. Давай. Давай. Весь день я вёлся на уговоры, хотя надо было послать его на хер ещё в тот момент, когда он предложил свернуть с тропы. Нет, я как бы тоже был виноват – не стал же останавливать. Да и не прочь был поплутать по лесу, типа нервишки пощекотать и всё такое. Но ехать в палату правопорядка за взлом и незаконное проникновение в частную собственность… Это уже был звездец!
В центре комнаты, куда нас завели, стоял стол, а по обе стороны от него по стулу. Я сел и закрыл глаза, но спать не хотелось. Меня до сих пор знатно потряхивало. Всё произошло так внезапно, я и не сразу-то сообразил, что работает грёбаный отдел боевых паладинов. Уж откуда они там взялись, было похрен, важно было одно: мы встряли!
Чарли загнанно метался по комнате и дико нервничал. Очередной пометки в свой паршивый лист благонадёжности он явно не хотел. Я как бы тоже, но после такой-то выходки рассчитывать на снисхождение было тупо.
– Вот гадство! – сокрушался Чарли. – Чё нам делать? Это полный отвал! Да с моим послужным меня закроют!
– Заткнись уже.
– А если не закроют, то жирную отметку точно влепят. Это напрочь перечеркнёт моё сраное светлое будущее, ты понимаешь, нет?
Он всё ныл и ныл, да ещё так обвиняюще, будто мы встряли из-за меня. Да если б не его тупые затеи, мы бы уже давно по домам разошлись. Но я ж его не винил! А он меня – умудрялся.
– Чё нам делать, Стокер?
– Правду говорить.
Чарли опешил и обозлился:
– На меня всё свалить хочешь?
– Ну как бы ты и виноват.
– А ты так ни при чём!
– А я просто идиот, который пошёл на поводу. Но затеи-то были твои. И не будь ты трусливым говнюком, взял бы ответственность. А так придётся на двоих делить.
Чарли приуныл, сел напротив и беспомощно уставился на меня. Глаза у него были тёмно-синие, прям как сапфиры, и дико жалобные, как у голодного кота.
– Возьми вину на себя, – попросил он.
– Ты гонишь, что ли?
– Пожалуйста, Стокер, у меня в листе благонадёжности тихий ужас.