Понятно было лишь одно: он давил, чтобы я оговорил себя или Чарли, а чёртова тётка почему-то молчала.
– Мне добавить нечего.
– Ну раз нечего, то вот какая картина получается: ты не виноват, твой приятель не виноват. А кто тогда виноват – я или, может, инспектор Козин? Давай, парень, три минуты на раздумья – и пути назад не будет.
Я не виноват, и Чарли не виноват… Но ведь истории типа одинаковые. Видать, настолько одинаковые, что в обеих виноват приятель. Неужто он всё на меня свалил?
В башке хороводили беспокойные мысли. Тётка не вмешивалась, таращилась пустыми глазами и, кажись, была вообще где-то в параллельной вселенной. Ей бы как раз вмешаться, заткнуть паладина и напомнить, что он нарушает мои права, но ей, видать, было насрать. Наверно, сидела и думала, как бы быстрее закончить с этим дерьмом и свалить домой.
Я бы тоже с радостью свалил. Знать бы ещё, что рассказал Чарли. Может, паладин блефовал, типа вдруг я трухну и изложу совершенно иную версию, более ему подходящую, про воровство, там, и всё такое. Но ведь Чарли отпустили. Но отпустили с матерью – значит, мне тоже придётся звонить. Папаша меня убьёт.
Да и чёрт бы с этим папашей, куда обиднее было то, что мне опять отметку в лист поставят, да ещё какую жирную! И это в лучшем случае. Помочь мог, наверно, только Костолом. Но я о нём почти два месяца ни хрена не слышал – станет ли он помогать?
– Ладно, мне надо позвонить.
– Родителям? Сейчас ты можешь позвонить только им, понимаешь? – заявил паладин.
– Нет, я хочу позвонить адвокату. Дайте мобильник – я не помню номер.
Паладин недовольно скорчился, но за мобильником вышел. А тётка и второй инспектор уставились на меня утомлёнными глазами, – наверно, за несговорчивость проклинали. Им по-любому хотелось скорее получить признание, пусть даже угрозами или уговорами, наплевав на явный оговор и на то, что перед ними несовершеннолетний. Тётка-то вообще функцию мебели выполняла, хотя именно она должна была вести допрос. Сука безучастная!
– Вот телефон, – сказал паладин, возвращая мне мобильник. – У тебя только один звонок, так что в твоих интересах позвонить родителям. Или адвокату, как ты сказал. И имей в виду, что уйдёшь ты отсюда только с родителями или опекунами. А если мы твою личность не установим, то позвоним в социальную службу.