Зайка, которая танцевала во сне - страница 2
Музыка наполняла зал, но никто не играл – она просто рождалась из воздуха: лёгкая, как дыхание ветра, и плавная, как перекат ручья. Флора подняла лапку – и тело само повело её в танец. Она не думала, не вспоминала, не боялась – просто кружилась, парила, вытягивалась в па и реверансы, будто танцевала с самого рождения.
Светлячки всплывали вокруг неё, как крошечные фонарики, и освещали сцену. Они не просто летали – они тоже танцевали, кружась в ритме с Флорой, рисуя световые дорожки в воздухе. Один светлячок сел ей на носик, другой – на ухо, и они весело мигнули, будто подбадривая.
Вдоль стен зала начали появляться другие существа. Они были не просто зверята – они были волшебные танцоры: лисёнок в серебристом фраке, белка в юбочке из мха, ёжик с блестящей звездой на лапке. Они не говорили, но улыбались Флоре, приветствуя её как свою.
Флора не чувствовала ни страха, ни стеснения. В этом сне всё было возможно. Она делала пируэты, прыжки, лёгкие повороты и длинные скользящие шаги, будто каждое движение рождалось вместе с ней.
– Ты дома, – прошептал кто-то. Или это был голос самого сна? – Здесь ты – настоящая.
И она поверила. Потому что в этом сне всё было по-настоящему.
В самый последний момент танца, когда она вытянула лапки вверх и закрыла глаза, весь зал зааплодировал шелестом листьев, трепетом крыльев, мерцанием света. Флора сделала глубокий поклон – как балерина на сцене. В зале пахло весной, свежестью и – почему-то – маминым пирогом с мёдом…
А потом зал начал растворяться в лёгком сиянии, как утренний туман. Музыка стихла, светлячки погасли один за другим, и Флора, улыбаясь, медленно вернулась в свою кроватку под корнями липы.
Её лапка всё ещё лежала под подушкой, а на носике дрожало что-то похожее на свет…
Глава 2. Пух и пуанты
Утро прокралось в нору робко и нежно, как котёнок. Сквозь занавеску на круглом окошке проник солнечный луч и осторожно коснулся кончика уха Флоры. Она шевельнулась, зевнула во сне – и улыбнулась. Её пушистый носик дёрнулся, лапки потянулись вперёд, а уши слегка расправились, будто вспоминали музыку ночи.
Флора не спешила просыпаться. Её сердце ещё билось в ритме танца. Сон, в котором она кружилась в хрустальном зале, был таким ярким, что, казалось, он не исчез, а просто отступил вглубь подушки.
Сон всё ещё жил в ней.