Шумел ветер, качая и путая цветущие ветки жимолости и шиповника. Горий втянул носом цветочный аромат: «Как пахнет!» За околицей Коломны, села, где он вырос, вроде тоже полно всякого диколесья, той же жимолости, но все же не тот дома запах. Парню казалось, что здесь, в горах, аромат цветущих кустов более насыщенный и яркий. Буквально вчера он с другом Родиславом, конопатым и добрым увальнем, что приезжает частенько из города погостить у деда Богумира, бегал на сопку за селом – яйца птичьи поискать. Разорив по дури два гнезда, тут же на костре спекли найденные четыре яичка, сами не наелись, но зато накормили досыта сотни две комаров. А по возвращении Гор получил ещё и подзатыльник от Несмеяна за порушенные жилища для пернатых.
Выше по склону в кустах багульника засвистел свиристель. Горий видел не раз, как эти лесные птахи, запрокидывая клювы, покачивают бледно-розовыми хохолками, когда поют. В горячем воздухе навязчиво звенели комары, успокаивающе гудели осы, прыгая на фиолетовых метёлках негнущейся солодки, и густел хриплый голос старика:
– Ты, Гор, парень смышлёный. На лету схватываешь. Учиться у старика легко тебе будет. Он, тудымо-сюдымо, кожедубец знатный. Его сыромять в городе на «ура» разбирают. Ремесло нужное, и тебя, и семью твою прокормит. Да и то сказать, умение сироте много более нужно, чем обычному мальчонке с отцом-матерью. С меня какой прок? Сегодня жив, а завтра подойдёт срок – и к праотцам отправлюсь. Тебе же жить да жить. Ты не думай, старик хороший, тудымо-сюдымо, из ведунов. Белбогу капище хранит, то ты и сам знаешь. Потому на него варяги и косятся. О чём-то, видать, догадываются или доложил кто, но точно, надо думать, не знают. А слухи – они что? Они слухи и есть. То ли так, а то ли и нет, – повернувшись к внуку, дед хитро прищурился. – Старик-то, тудымо-сюдымо, ох, не прост. Они же за ним следить хотели. Ан не вышло.
Горий заинтересованно склонился к деду.
– А почему не вышло?
Дед довольно хмыкнул:
– Я же говорю, не прост старик. Ну да ничего. Вот поживёшь у него, поучишься малёха, сам поймёшь. Потворника[3] он давно ищет. Про тебя спрашивал, ещё когда ты голозадым по дому бегал. Понравился ты ему чем-то. Он же кого попало не возьмёт в обучение. Ему приглянуться надоть. Я вот не слыхал, звал он кого после тебя, нет?.. – Несмеян почесал за ухом, вспоминая. Не вспомнил. – Да, был бы ты уже лет десять в учениках… Я тогда не отдал. Моложе был, думал, сам на ноги поставлю. А тут, это сааме, хворь налетела, сердце прихватывает чего-то, – дед помрачнел на мгновенье, и снова морщины разгладились мягкой улыбкой. – Ну да с Божьей помощью справлюсь. А может, и Воинко поможет.