Переселенцы - страница 87
В это время в масштабах государства происходили большие события. После смерти императора Петра Первого власть стала часто переходить из рук в руки. Сколько сменилось императоров и императриц – каждый старался убрать с дороги ненавистных наследников, претендентов на престол, взять власть в свои руки.
Но здесь, в тихой зауральской деревушке, где не было ни одного грамотного человека, а волость находилась в сорока верстах, церковь – в тридцати, о событиях в государстве никто ничего не знал. В волость ездили по крайней необходимости, а в церковь, в лучшем случае, в Покров да в Пасху. Если все было тихо, пристав приезжал только раз в год – собирать подать. Старосту выбирали на год из своих же односельчан. Если кто хорошо исполнял службу, могли оставить на второй год.
За двадцать два года жизни в зауральской деревне Прядеиной уроженца Новгородской губернии Василия Елпанова выбирали старостой четыре раза. Староста в волость ни на кого не доносил, ни в чьи дела не вмешивался.
В деревне про Елпановых говорили по-разному. Одни хвалили за трезвый ум, трудолюбие, умение наживать деньги, за знание разных ремесел – мол, никакое дело из рук не выпадет. Другие завидовали: да просто везет этим Елпановым, всегда и во всем везет. А деньги – всяк знает: деньги-то, они к деньгам и льнут.
«Петруха-то Елпанов, видать, в купечество метит… От большого ума, знать-то, все еще неженатый ходит», – качали головами старики.
Двадцать седьмой год пошел Петру Васильевичу. Сверстники его уже давно все переженились, по двое, по трое ребятишек у каждого, а он будто ждет чего-то. Конечно, на игрища он уже не ходил, разве что в Троицу боролся на кругу или на своем Буяне участвовал в бегах.
В Прядеиной многие стали держать рысаков, а по праздникам на бега начали приезжать и из других деревень, и даже из богатых сел – Знаменского и Юрмича.
Этой зимой с Петром произошел такой случай. Раз в морозный день, под вечер уже, поехал он домой из Ирбитской слободы.
– Петр Васильич, куда же ты собрался в такую даль на ночь глядя? – спросила старуха, хозяйка квартиры, на которой Петр, бывало, останавливался, а накануне заночевал.
– Да что ты, баушка, солнце высоко, что это я полдня буду сиднем сидеть… Лошадь у меня добрая и клади, почитай, никакой нет. Гляди, солнышко-то – в рукавицах