Командир взвода, как обычно, обругал невезучего командира танка, но новый ротный разрешил отойти и сдать танк ремонтникам, благо те сумели восстановить почти тридцать машин, и не на всех были экипажи.
Дрались «кошки» до ночи, и даже Поппендик успел вернуться, только теперь на его машине эмблема – голова пантеры со зло оскаленной пастью – была не красного цвета, как положено в его роте, а синего. «Киса» была из другой роты, но сейчас на это уже не очень обращали внимание – важно было обеспечить техникой целые экипажи.
На то, что положенный порядок теперь стал каким-то хаосом, Поппендик уже рукой махнул. И с арифметикой теперь ничего не вытанцовывалось, потому как когда Гусь вечером притащил на хвосте сведения о том, что в полку боеспособны всего двадцать машин (при том, что отремонтировали тридцать), фельдфебель об этом и думать не стал. Вяло черпал ложкой вкусный суп, хрустел крепкой луковицей и радовался тому, что живой и целый.
Жрать к вечеру очень хотелось, особенно после того, как бодро прошел день, но аппетит сильно попортило то, что чертовы ремонтники не утрудились убрать в танке после ремонта, да и не все починили – заклинивший командирский люк пришлось самим закрывать и ремонтировать. Самого Поппендика сильно удивил тот факт, что ему отдали танк из чужой роты, но и тут ему утер нос всезнающий Гусь, торжественно показав странную вмятину на крыше башни рядом с заклинившим люком. Маленькая дырочка в центре вдавленности, а сама вмятина размером с глубокую суповую тарелку. Пустяк.
Снисходительный водитель пояснил, что это как раз воронка от попадания в танк маленькой советской авиабомбы кумулятивного действия, которыми Иваны густо посыпают «кошек» с самого начала операции. И до фельдфебеля дошло, почему стенки в башне забрызганы и измазаны уже высохшей кровью, а под командирским сидением, на котором изорвана обшивка, нашли чье-то оторванное ухо с лоскутом кожи, покрытым короткострижеными темными волосами. При том, что видно – все же уборка в «Пантере» до передачи имела место. И кровь размазана тряпками, и рваная обшивка кресел почищена, и на полу, кроме завалившегося подальше уха, нет всякого мусора.
Выяснять судьбу экипажа не хотелось. И так понятно, что не стало у машины экипажа, иначе бы черта лысого отдали целую коробку в другую роту. Просто скомплектовали бы из своих безлошадных панцерманов новый. А тут – вот так.