Немного расслабившись, Иван прикрыл глаза и снова увидел его – зверя!
Своего зверя!
Необыкновенного, грациозного, фантастически красивого. Что-то среднее между белым тигром и дельфином: покатое серебристое тело, кошачья голова, хвост, как у рыбы, и мощные когтистые лапы, которые, казалось, разрывали пространство, когда зверь двигался.
А он двигался, вернее, бежал или плыл прямо на него, в круглых глазах мерцали белые огоньки. Неожиданно огоньки сменились желтым блеском, пронзительным, настораживающим. Иван знал: это не просто блеск. Предостережение!
Опасность? Или что-то должно случиться?
Проснись, Иван, проснись! Сквозь этот то ли сон, то ли видение он вдруг услышал приглушенный шум и тотчас открыл глаза. Шум был наяву, там, за дверью. Кроме того, к нему прибавилось еще и тихое кряхтение.
Стервятник! Его фирменный смех трудно было не узнать.
Поэтому Иван быстро открыл дверь и вышел наружу. И тут же почувствовал, что его трясет, трясет от злости, лютой жгучей злобы и все от картины, представшей перед ним.
Стервятник, ухватив своими лапищами тонкую шею Санька, удерживал его голову в бочке с водой и не давал подняться, заливался своим фирменным смехом, приговаривая:
– Ну что, урод, охладился, а? Охладился, бездельник? Я еще и второго найду! С ним тоже разберусь!
А бедный Санек трепыхался, как мотылек в банке, пытаясь освободиться из-под цепких объятий прораба. Но тщетно. Стервятника это, видимо, забавляло, так как по габаритам он мужик был далеко не хилый, широкий весь такой, здоровенный, кряжистый. И конечно, занятый таким важным делом, он не увидел того, другого, который вдруг появился из темноты вагончика.
Внезапно что-то заставило прораба разжать руки, а потом и вовсе отшвырнуло того со всего маху на груду застывшего цемента, лежащего в метрах пяти от бочки. Застывший цемент – это не куча песка, поэтому, больно ударившись, Потехин не смог вскочить сразу. Медленно поднявшись, но так и не поняв, что произошло, он в испуге огляделся.
– Что это было-то?! – Он обвел взглядом участок, вроде все как обычно, ничего не изменилось. Песок, брошенные лопаты, два бездельника. Только один потихоньку отползал от бочки с водой, где Потехин устроил ему профилактику, а другой, словно застыв, стоял в дверях вагончика и странным неподвижным взглядом следил за ним.