Я слышала, как она ставит тарелки на стол. Знала, что она ждёт меня, но не могла заставить себя встать и идти туда. И в этот момент, как никогда раньше, я осознала, что её ужин, её стремление всё сохранить, уже ничего не значат. Мама так старалась, а я уже не могла быть той дочерью, которую она ожидала.
В этот вечер, когда она снова меня позвала, я не пошла. Я просто сидела, не двигаясь. Я не знала, как сказать ей, что мне тоже страшно. Страшно за нас. Страшно за то, что он ушёл. Страшно, что я больше не чувствую себя частью этой семьи. И что всё, что было раньше, было только иллюзией.
Мама всё ещё готовила ужин, и я знала, что она будет ждать, но я не могла. Я не могла больше быть той девочкой, которой всё ещё верят.
Я слышала, как она плакала в ванной
Я не знала, как долго я сидела в комнате, не двигаясь, не думая. Но потом, когда наступила тишина, я услышала её. Сначала было тихо, но потом я различила её слабые всхлипывания. Мама плакала. Это было так странно – слышать её слёзы, но не видеть её лица, не держать её за руку, как всегда, когда ей было тяжело. Я чувствовала, как всё внутри меня замерло. Я не могла встать, не могла пойти к ней.
Мама всегда была сильной. Она держала всё в себе. Она никогда не показывала, что у неё болит. Это была её стратегия – скрывать, чтобы никто не заметил. Но сейчас я слышала её. И мне было так больно, что я не могла ей помочь. Я хотела сказать ей, что всё будет хорошо, что мы справимся, но сама не верила в эти слова.
Я не знала, сколько времени прошло, когда наконец открылась дверь ванной. Мама вышла, но её глаза были красными, и лицо усталое, будто она весь день боролась с чем-то невидимым. Она пыталась улыбнуться, но её улыбка была слабой, натянутой, как будто всё, что она могла сделать, – это притвориться, что всё нормально.
«Ты что-то молчишь», – сказала она, пытаясь как-то скрыть свои переживания за этой фразой. «Ты в порядке?»
Я кивнула, хотя внутри меня всё кричало: «Нет, я не в порядке. Он ушёл. Он не вернётся». Но я не могла сказать ей этого. Я не могла рассказать ей, как меня разрывает, как я не понимаю, что происходит с нами. Не могла сказать ей, что даже если она будет стараться, я всё равно буду чувствовать, что что-то ушло. И что этот «что-то» – это он.
«Мне нужно быть сильной», – повторяла я себе, когда стояла рядом с ней. Но в этот момент я поняла, что я больше не могу быть сильной. Я устала. Устала от того, что нужно держать всё в себе. Устала от того, что не могу сказать ей, что мне больно, что я теряю не только его, но и себя. Я чувствовала, как в груди начинает сжиматься нечто тяжёлое, и не могла больше удерживать это.