" Ты что, ты что, прогорим, век не расплатимся! Из десяти вновь открытых фирм через год выживает одна, ты знаешь об этом? Налогами задушат, санитарными нормами добьют"! – кричал тогда Костя. Кричал, руками махал, глаза выкатил – как чайные блюдца …
– Как бы чего не вышло – горько усмехнулся Костя – сегодняшний. Как бы чего не вышло. Беликов. Человек в футляре. Классика. Великий Чехов. Так вот, я и жил, вернее, существовал, по Беликовскому принципу. А все равно вышло … Заболел вот. И футляр мне практически готов!
Это ладно, а в личной жизни? Ни жены, ни детей. И следа его не останется на Земле.
Последнее время жил с Катериной. Бойкая такая, тридцативосьмилетняя бабенка. Приехала в город счастья искать. Устроилась продавщицей в магазинчик "Продукты". Пока не познакомилась с Костей – кантовалась у подруги. С радостью перебралась к нему, в однушку, ей, в принципе, было все равно, где и с кем жить…
Катерина исчезла в тот самый день, когда Костя пришел из больницы и поделился с нею нерадостными новостями:
– Операцию делать нельзя, да и поздно уже. А так … В лучшем случае, на дорогих импортных препаратах полгода протяну. Шансов нет у меня, и я не держу тебя, Катя…
Наивный, он, конечно, ожидал, что его обнимут, приголубят и изъявят желание быть рядом до последней минуты. Но Катерина молча кивнула головой. По деловому, сноровисто, достала из встроенного шкафа баулы, с которыми появилась у мужчины и быстро – быстро покидала в них свои вещи, не забыв и подарки Константина.
Уходя, задержалась у двери. И сказала:
– Ты это … Не обижайся на меня. Это только говорят, что рак не заразный, а на самом деле … Все, кто за такими больными ухаживали, от того же и преставились. А у меня дети … С мамой, в деревне … А ты мне даже не муж, не обязанная я …
Костя только рукой махнул на эту тираду. Исчезла из его жизни Катерина со скоростью катера на подводных крыльях.
… Костя начал неловко заваливаться на свою старомодную кровать. Он не обижался на Катю. Действительно, она не обязана ему ничем. Как и другие женщины в его жизни, правда, их было немного. Две или три еще, но все – "проходящие", "мимолетные", не зацепившие его ничем. Вот разве только … да нет, пустое это, пустое …
Однако этому "пустому", этому наваждению уже двадцать лет … Да, именно двадцать лет назад он увидел в кафе незнакомку. Рыжеволосая, пышногрудая, с самой загадочной улыбкой в мире. Она была одна – и вроде бы никого не ждала. Просто пила чай, не спеша, откусывая крохотные кусочки пирожного, наслаждаясь каждым моментом жизни, и улыбаясь. Тихо улыбаясь, словно общалась со своим внутренним миром – и никто им был не нужен.