За почти десятилетие работы на королевскую семью, Шери ни раз отмечала для себя, насколько разными были венценосные братья. Будто две противоположности. Она ни раз в их укромных разговорах с подругой негодовала, спрашивая, почему Айлин не разведётся и не уйдёт к королю, так сказать, на законных основаниях, и каждый раз слышала только шиканье принцессы.
Разумеется, ответ всегда был один – Айлин боялась мужа, хотя и приговаривала, что всё равно его любит. Шери в это верилось с трудом, а вот в то, что Хайс в порыве ярости мог всех поубивать всех своих родственников – вполне.
Во время драки короля и принца в тронном зале девушка присутствовала, подрабатывая тогда на раздаче во дворце. Впечатление сцепившиеся ксайтарны произвели неизгладимое, напрочь отбив желание связываться с кем-то из них без крайней нужды. Шери знала, что они ещё и не имеют какой-то определённой формы и способны обращаться в самых жутких монстров.
Чёрное огромное чудовище, пытающиеся разорвать не менее огромного белого волка с горящими голубыми глазами, порой до сих пор снились ей в самых страшных кошмарах. От и по сей день пугающего воспоминания по спине пробежал холодок. Шери совершенно не понимала тех девушек, что после принятия закона о социальном равенстве всеми силами стали стремиться связать себя узами брака с этими чудовищами.
«Чудовища», правда, и сами не охотно стремились связывать себя с людьми. Законы – законами, но устои общества так быстро не изменишь. Самая возрастная элита и вовсе отказывались принимать этот закон как действующий, но, надо отдать должное – король был непоколебим в принятии своего решения и сумел задавить своим авторитетом всех несогласных.
Те теперь, разве что, по углам шептались и распускали слухи о «необычной» королевской семейке. И «необычность» была не в том, что принцесса – человек, а в том, что она была и принцессой, и королевой одновременно.
Разумеется, дальше слухов это не шло, а если и пыталось, то пресекалось властной рукой короля. Поговаривали, что даже могло решаться и принцем в свойственной ему манере, от чего желание шептаться о таком отбивало напрочь.
Толкнув плечом дверь, Шери буквально завалилась в свою комнату. Когда их только перевели сюда, дружба с принцессой дала ей неплохую привилегию в виде отдельной комнаты – все другие слуги, кто желал жить в особняке, обитали в комнатушках по двое или даже по трое.