Поглядел на это Юрий Петрович, плюнул да перекрестился. Каких только на свете обычаев не сыщется.
Вспомнилась ему и своя история. Был он тогда в звании капитан-лейтенанта. Почти полгода, пока корабль в доке стоял, жил Юра в военном городке. Связь со штабом простая – через коммутатор. Это когда дома поднимаешь трубку, а тебе из нее женский голос: «Скалолаз». Или еще какое-нибудь неожиданное слово. Но всегда одно и то же, чтоб не перепутать. Ты понимаешь, что это она тебе ответила с телефонного узла. Ты ей: «Барышня, соедини с командиром». Она: «Соединяю». Потом в трубке что-то шуршит, и командир тебе отвечает. Как-то так. Полюбился Юрику голос одной телефонистки. Нежный, певучий. Слушал бы и слушал. Стал Юра сначала с этой телефонисткой шутки шутить, потом поводы придумывать, кому бы еще ему дозвониться надо.
Мал-помалу, с шутками-прибаутками, закрутился роман. Любавушка и голос имела душевный, и на внешность – милее цветочка-незабудки. Но и препятствие для любви имелось в виде мужа и двух сыновей.
Настоящие моряки, как известно, созданы для преодоления преград. Им это даже в радость. Не всем, конечно, а некоторым.
Явился Синичкин к Любиному мужу и с порога заявил: «Вы являетесь преградой для неземного чувства. Поэтому прошу посторониться и дать возможность образовать новую ячейку общества с освободившейся от вас Любой».
От удивления Любин супруг молча, почти без замаха, дал наглецу в челюсть, а потом подумал вслух: «Раз эта зараза с тобой, сопляком, закрутила, то пусть и уматывает. Пацанов с собой забирайте. Воспитывай, раз такой самостоятельный». Так и разошлись почти без потерь, не считая Юркиного выбитого коренного зуба, пятого справа.
Недолго наслаждался Синичкин семейным счастьем и Любушкиным голоском. Снова Родина позвала в поход. Сначала на месяц сходил, потом на три, а потом и на все десять. В море Юра то и дело вспоминал любимую, да и мальчишки у нее славные, прикипел к ним душой. Мечтал в отпуске и в футбол с ними погонять, и модель бригантины склеить, и в поход с ночевкой уйти на недельку.
Все походы, даже самые долгие, имеют свойство заканчиваться. До родного берега буквально час ходу. Вот и видны пирсы на пенном берегу. Чаячий крик как музыка звучит, и в ноздрях ощущается запах жареного поросенка. А как же? Традиция! Экипажу, вернувшемуся из дальнего похода, запекают цельного порося.