– Это платье моей матери! – выкрикивает он.
В саду разом стихают все разговоры об урожаях и погоде. Мужчины молча глазеют на нас.
– Бедную женщину еще земле не предали, – фыркает здоровенный бородач, – а дочурка Энни Пауэлл уже ее одежду напялила!
Раздается чей-то нервный смешок.
– Это была идея Герцога, – говорю я Эдди, достаточно громко, чтобы слышали все. – На то мое платье посадили пятно.
– И ты не смеешь так разговаривать с дочерью Герцога! – кричит бородачу какой-то невысокий крепыш.
– Никто не смеет мне указывать, как я смею и как не смею разговаривать, коротышка!
Снова нервные смешки. Потом бородач пихает коротышку, и тот падает на стол. Бутылки с виски горохом скатываются на землю. Коротышка вскакивает, и в свете факела я вижу, как блеснул нож в его руке. Бородач хватает с земли бутылку и бросается на коротышку, они толкаются и борются, схватив друг друга за руки, их движения почти напоминают танец, а потом здоровяк медленно оседает на колени. Он роняет бутылку, хватается за грудь, на лице его растерянность, и он падает ничком.
Я поворачиваюсь к Эдди, который хватает ртом воздух. Хватаю его за плечи и прижимаю лицом к своей груди, чтобы он не видел, что происходит в саду, где мужчины вопят и пихают друг друга. Как раз в этот момент из задних дверей вылетает Герцог.
– Хватит! – кричит он. – Что тут, гром вас разрази, происходит?!
Эдди вывинчивается из моих рук и отшатывается, как я понимаю, стыдясь того, что Герцог видел, как я его защищаю.
– Поножовщина, – говорю я. – Вспыхнула в мгновение ока.
Герцог смотрит на мужчин, стоящих вокруг упавшего тела.
– Это Датч Вебер?
– Да, сэр, – отвечает кто-то.
– Как он?
Двое мужчин склоняются над Датчем, чтобы присмотреться как следует.
– Мертв, сэр, – говорит один из них.
Герцог качает головой – скорее досадливо, чем расстроенно:
– Здесь даже женщину похоронить нельзя без потасовки!
Потом он начинает раздавать приказы, словно бригадир на стройке. Велит двум мужчинам, которые держат за локти коротышку, отвести его в участок, говорит другим, склонившимся над Датчем, доставить тело в похоронное бюро, посылает еще одного мужчину сообщить новость жене Датча, а остальным велит убрать беспорядок.
– И немедленно! Я не позволю какой-то пьяной сваре испортить поминки по моей жене!