Судья остановился, обменялся взглядами с прокурором.
– Вам есть что сказать в свое оправдание? – Судья обратился к Максиму Владимировичу.
Мужчина, в свою очередь, лишь сипло рассмеялся.
– А в этом вся суть, – Максим пожал плечами, – лучше не доделать и оставить иллюзию незаконченного шедевра, чем дописать полный бред.
Присяжные ахнули. Все разом. Это были самые страшные слова, которые они слышали.
– Немедленно требую занести эти слова в протокол! – Брызжа слюной, вопил прокурор, – еще год заключения сверху!
– Да хоть десять. – Максим Владимирович демонстративно зевнул.
Обвиняемый скрестил руки на груди, и откинулся на спинку стула.
– Господин судья, – размеренным тоном продолжил Максим, – знаете ли, я понимаю Вас. Думаю, это приятное чувство – повелевать баранами.
По залу прошелся возмущенный ропот. Одна из присяжных упала в обморок. Судья совсем покраснел.
– Довольно! – Вершитель судеб человеческих грохнул молотком, – прекратите этот маскарад!
– Вы считаете, я похож на клоуна? – Улыбнулся Максим Владимирович.
В ту же секунду мужчина облачился в клоунский костюм. Синие карнавальные штаны, красный атласный пиджак, фиолетовая рубашка с громадными зелеными пуговицами. И, конечно же, желтый галстук в горошек.
– Мне бы хотелось поведать вам историю об одном пианисте, – Максим обвел взглядом присутствующих, – это не займет много времени.
Судья обмакнул вспотевший лоб платком. Трясущимися руками он попытался взять графин с водой, чтобы наполнить опустевший стакан, но эта ноша оказалась для него непосильной.
– Знаете, господин судья, – глаза Максима наполнились слезами, – я устал разочаровываться в жизни.
Он демонстративно закрыл глаза руками, затем вытер нос платком. Сморкнулся.
Присяжные наблюдали за ним с открытыми ртами. Судья сделался совсем пунцовым.
– Но не это сейчас главное, – продолжил Максим, он вдруг сделался совсем поникшим, – все, что сейчас имеет значение – это история о мальчике…
– Какой еще мальчик?! – Прокурор грохнул кулаком по столу, – Вы же собирались рассказать о пианисте? Господин судья, да сколько можно терпеть этот маскарад…
– Ага, – улыбнулся Максим, – значит, Вы все-таки слушали.. И Вам, смею предположить, понравится история о пианисте…
– А как же мальчик?! – Завопил прокурор, – так мальчик или пианист?!
Максим Владимирович молча смотрел на прокурора. Затем на судью, обвел взглядом присяжных. Тяжко вздохнул. Цокнул языком.