Набрав в ладони холодной воды, я поспешила умыться. Стало немного легче дышать, но ровно до тех пор, пока я не наткнулась на своё отражение… Тушь потекла, тени расплылись фингалами под глазами. Вкупе с заляпанным блейзером и напрочь испорченными джинсами сейчас из зеркала на меня смотрела настоящая чупакабра! Зажмурившись, я тихо застонала.
Но как же я ошибалась, полагая, что хуже быть не могло!
Уже в следующее мгновение дверь в уборную с грохотом отворилась, а за моей спиной вырос мощный силуэт Добрыни… Я даже ойкнуть не успела, как подонок навалился на меня сзади всем своим нешуточным весом и заржал.
– Нифасе, ты, Скворцова, страшная!
– Какого чёрта ты здесь забыл, идиот?! – п Попустив мимо ушей очаровательный «комплимент», я попыталась заехать локтем в грудь мерзавца, но куда там – Митя держал меня слишком крепко.
– Да вот, отпросился тебе помочь, – прошипел он и тут же закрыл дверь тесной уборной на щеколду. – Но, боюсь, тебе, Скворцова, уже ничего не поможет!
Продолжая ржать, Митя презрительным взглядом скользнул по моему потёкшему отражению. Я же, не оставляя попыток высвободиться, дёргалась в его руках и, ощущая себя раздавленной букашкой, дышала как паровоз.
– Интересно, это у вас с матерью семейное? – Призадумавшись, Добрынин нахально прикусил губу.
По-прежнему задыхаясь от его наглости, я вопросительно взглянула на придурка.
– Из людей в жаб превращаться! – пояснил недоделанный клоун и пуще прежнего развеселился. – Надо батю предупредить, пока не поздно!
– Давай! Тапки в зубы – и вперёд! – огрызнулась я. – С другой стороны, мы хоть иногда на людей похожи, тебе же с твоим плешивым папочкой даже это не светит. И зимой, и летом вы с ним одного цвета – серой плесени!
– Пыхти, пыхти, Колобок! – ощетинился Добрынин, ещё крепче прижав меня к чёртовой раковине. Руками он упёрся в зеркало, а своими погаными губами опустился к моему уху. – Дыхательная гимнастика тоже спорт. Глядишь, стройнее станешь!
– Да пошёл ты! – прохрипела я, уставившись в его глаза.
Я не моргала. Почти не дышала. И пока Митька смотрел на меня в ответ, поднесла руки под струю ледяной воды и, набрав полные ладони, со всей дури прыснула в лицо Добрыни.
– Упс! – прочирикала невинно. – Опять эта моя неловкость!
– Придурочная! – вспыхнул он тут же и на мгновение отступил, чтобы смахнуть с лица капли. Я же, не теряя времени, зачерпнула ещё воды и, развернувшись, вылила её на его ширинку.