Много эта выскочка понимала?! Это с виду мой отец был «белым и пушистым», а все вокруг наивно полагали, что любые проступки мне всегда сходили с рук. Блаженные! Если бы они только знали, как умел батя «бить» в цель… Вот и сейчас моя поездка на лето к матери висела на волоске. Не то чтобы я сильно скучал – нет, жить без материнской любви и заботы я давно научился. А вот терять целое лето на черноморском побережье из-за глупой выходки Скворцовой было до жути обидно!
– Да что ты мне сделаешь, Добрынин? – уперев руки в боки, с вызовом бросила Варя и окинула меня презрительным взглядом. – Только и можешь, что языком своим чесать, дятел недоделанный!
Вот чего она добивалась? Чтобы я руки распустил? Так это не про меня! Если я и лез в драку, так с заведомо равным противником, а эта что? Моль, да и только! Чихнёшь на неё – свалится или, того чище, разревётся! Одним словом, девчонка!
– За своим языком следи, Матрёшка! – отмахнулся я от Скворцовой, как от надоедливой мухи, и потянулся к дверной ручке.
За нашими спинами всё отчётливее раздавались шаги пожилой химички, а мне кровь из носу нужно было первым донести до отца правду!
– Бла-бла-бла! – передразнила Варя и, как назло, втиснулась между мной и дверью. Круглолицая, румяная, с длинными, вьющимися от природы волосами цвета спелой пшеницы, она едва доставала мне до плеча, но была на удивление юркой и проворной.
– Без учителя не положено! – Задрав подбородок, она бесстрашно столкнулась со мной взглядом. Как знала, зараза, что Ирина Викторовна возьмёт её сторону и не упустит своего шанса выставить меня перед отцом исчадием ада.
– Кому не положено? Колобкам? – внутри всё кипело.
Нет, Скворцова не была толстой, но мне доставляло удовольствие, когда глупое прозвище заставляло Варю краснеть и пыхтеть от возмущения.
– Ну знаешь, Митюша! – не находясь с ответом, процедила она сквозь зубы. – Ты мне за всё заплатишь!
Развернувшись на пятках, Варя ненароком хлестнула меня по лицу своими длиннющими волосами и резко дёрнула дверь, да с такой силой, что та с размаху заехала мне по лбу. И пока я растирал ушибленное место, с трудом сдерживая рвущиеся на свободу не самые цензурные выражения, Скворцова влетела в приёмную.
– Ольга Егоровна, здра… – Она начала было здороваться с секретаршей отца, да слишком поздно поняла, что той не было на рабочем месте.