– На обеде она, – снисходительно хмыкнул я, указав Варе на настенные часы.
– Думаешь? – Девчонка подозрительно покосилась в мою сторону.
– А чё тут думать-то? – гулко выдохнул я, намекая, что Скворцова – мастер по тупым вопросам. А потом осмотрелся – ну так, на всякий случай!
Сумочка Оленьки валялась на подоконнике, на спинке стула висел её блейзер, а на столе возле клавиатуры стоял недопитый чай – всё указывало на то, что девушка вышла на время. А с учётом того, что разгуляться в нашей школе было особо некуда, оставался только один вариант: столовая.
– Ну-ну! – язвительно прошептала Варя и кивнула в сторону запертой двери в кабинет отца.
К слову, раньше батя никогда не закрывался.
– Кодовое слово – «столовая», – нарисовала она в воздухе воображаемые кавычки и посмотрела на меня, как на слабоумного.
– Ты на что намекаешь, болезная? – Нахмурившись, я покрутил пальцем у виска, но, что греха таить, червячок сомнения уже заполз и в мою душу.
– Да Бог с тобой, Добрынин! – Скворцова выставила перед собой раскрытые ладони. – Ни на что я не намекаю. – И тут же ехидно ухмыльнулась: – Я всегда говорю прямо! Наша Оленька давно на твоего старика глаз положила, а ты, Митюня, готовься. – Она брезгливо поморщилась. – Скоро у тебя появится новая мамочка!
– Язык прикуси, идиотка! – огрызнулся я, не на шутку взбесившись, и, чтобы стереть с Варькиного лица самодовольную ухмылку, сжал кулаки и резко шагнул в её сторону. Честное слово, в это мгновение я готов был поступиться собственными принципами и проучить коротышку, да только звёзды на небе сегодня однозначно сошлись в созвездии великой дули, ибо все было против меня!
– Чего стоим? Кого ждём? – Запыхавшись, в приёмную забежала Ирина Викторовна. – Как пакостить, так вы в первых рядах, а как отвечать за свои поступки, так сразу в кусты! Ну ничего, сейчас Владимир Геннадьевич вас научит ценить чужой труд! – Продолжая дышать, как паровоз, химичка ринулась к закрытой двери.
– А может, не надо? – в последний момент пропищала за её спиной Скворцова и взволнованно закусила краешек губы.
Наконец-то и до Вари дошло, что за всё в этой жизни нужно платить.
– Шагай, давай, выскочка! – Я подтолкнул трусиху вперёд, а сам двинулся следом. – Ща батя пороть нас будет! Этого ваша душа жаждет, да, Ирина Викторовна?