– А куда вы хотите выбраться, Климов? Скажите, куда?
Постовалов как будто стал терять терпение.
– Знать бы.
– То-то и оно.
– К черту! Плевать! Вы говорите, один выбор тянет за собой другой? – спросил Климов и вскочил с кровати.
– Так и есть.
Постовалов тоже поднялся со своего места, уже понимая, что произойдет, и попытался взять Климова за руку. Климов брезгливо стряхнул его холодную рыбью кисть, вышел в коридор и зашагал к выходу. Постовалов замер у палаты и смотрел Климову вслед такими глазами, будто потерпел какое-то личное поражение и от этого теперь зависит его дальнейшая жизнь.
Климов махнул Постовалову рукой, тот смотрел на своего бывшего соседа, открыв рот, точно не верил в происходящее, словно для него то, что сейчас делал Климов, равносильно смерти. Он даже поднял руку вверх, будто сигнализировал кому-то срочно предпринять какие-нибудь меры. Климов вышел в лифтовый холл, закрыл за собой дверь и замер на мгновение, наблюдая за реакцией охранника. Тот глянул на Климова без какого-либо интереса, только сделал какую-то заметку в журнале.
Климов нажал кнопку вызова лифта, все еще не веря, что никто не пытается его задержать, не пустить, а может, и того хуже – огреть дубинкой по голове. Он сунул руку в карман халата, достал оттуда справку от врача приемного отделения, аккуратно разгладил заветную бумажку, заботливо сложил ее квадратиком так, чтобы врачебную печать было видно сразу, и убрал обратно. Двери лифта открылись, Климов вошел в кабину. Он подождал, когда двери закроются, и сел на корточки, прижавшись спиной к стенке. Несмотря на то что Климов, как и прежде, не понимал, что ему делать, теперь ему было куда спокойней со справкой в кармане халата. Какой-никакой, но документ – объективное свидетельство существования Климова и, что больше всего грело душу, – в этом странном здании, чем бы оно ни было, теперь есть целый этаж, и к нему он имеет отношение. Климов не сомневался, что в любой момент может вернуться, если что-то пойдет не так, запрется в своей палате, получит тарелку каши, кружку чая и яблоко, а если будет нужно, и укол успокоительного. Там его знают, хотя бы тот же Постовалов с этими его ухоженными ручками и сферическая медсестра. Климов даже успел пожалеть, что был резок с Постоваловым. Стоило ему покинуть больницу, и Постовалов уже не казался ему таким невыносимым, как это было недавно. Кабина ожила, пошла вверх и тут же остановилась на одиннадцатом этаже.