– Абонент недоступен.
Наконец официант извинился, сказав, что зал закрывается для частного банкета. Алекс раздражённо вышел: «Может, Грей опаздывает…» Но, прождав ещё два часа, получил короткое сообщение: «Встреча откладывается, свяжемся позже». Фраза прозвучала, как холодный приговор.
Вернувшись домой далеко за полночь, Алекс зашёл в круглосуточный магазин и купил недорогого виски. Он был слишком опустошён, чтобы соображать ясно. В почтовом ящике его ждал конверт с логотипом «XInnovation»: уведомление об увольнении. «За систематические прогулы, невыполнение обязанностей и нарушение служебной дисциплины…» Строчки плясали перед глазами.
Шатаясь, Алекс поднялся в тесную квартиру, где царил полумрак и затхлый запах. Брошенная посуда, повсюду исписанные бумаги – те самые мечты о глобальной платформе. Он опустился на диван, отвинтил крышку бутылки и сделал долгий глоток. Алкоголь обжёг горло, но это было ничто по сравнению с жжением внутри от осознания провала.
В дверь громко постучали. Алекс с трудом поднялся. На пороге стояла Кейт. В её глазах смешались жалость и гнев:
– Почему ты сбежал? Я звонила, писала… – начала она, но, увидев его состояние, замолкла. – Ты пьёшь?
Алекс поморщился:
– Что тебе надо? Я уволен, Грей меня кинул, всё прахом. Хочешь посочувствовать?
Кейт сжала руки:
– Алекс, не знаю, кто виноват, но ты ведь сам пошёл наперекор всем. Не слушал никого… Я уже не узнаю тебя.
Слёзы стояли у неё в глазах, но она старалась быть жёсткой. Алекс уставился на неё, а внутри всколыхнулось болезненное чувство: «Она не верила в меня до конца…»
– Мне сейчас не до твоих упрёков, – пробормотал он.
Кейт отвела взгляд:
– Понимаю. Знаешь… наверное, нам стоит взять паузу. Ты не в себе, а я не могу смотреть, как ты всё разрушаешь. – Она коротко всхлипнула и, не услышав возражений, повернулась и вышла, хлопнув дверью.
Алекс остался в гулкой тишине. За окном лишь рокот машин и слабый фонарь, пробивающийся через щель занавесок. Он сделал ещё глоток виски и рухнул на диван, уставившись в потолок. Где-то в сознании всплывали обрывки дедовых слов, истории об отце, который не справился с «системой». Алекс видел своё отражение в тёмном экране телевизора и будто спрашивал:
– Неужели я повторяю судьбу отца? Всё действительно треснуло?
Он зашептал про «две макушки», про проклятую силу, не дающую изменить мир, но слова тонули в пьяном тумане. Единственным реальным оставалось чувство безысходной боли. За несколько дней обвалилось всё: работа, отношения, мечты о глобальном старте. Теперь Алекс сидел в полутьме с пустым бокалом и думал: