Впереди – метрах в тридцати – негромкий шум прибоя. Искрящиеся волны охватывают темноту – будто солнечная корона вокруг черного, в затмении, диска. Я слышу, как неподалеку разворачивается катер, вижу, как зажигается прожектор, и как белый палец его тычет в небольшую скалу, выступающую из моря метра на два. И как прямо у подножия этой скалы плавают, покачиваясь на волнах, мои лыжи.
Мне не нужно ничего разыгрывать. Я не прячусь в тени скалы, не жду, пока охотница приблизится к месту аварии с топором и полиэтиленовым пакетом. Я просто машу рукой; к чести Лидии, она не бросает меня в море, а, поколебавшись, поднимает вместе с лыжами на борт.
* * *
Георг огорчен, но не деморализован. Напротив – он зол:
– Что ей нужно? Чего ей нужно от жизни, господин Судья? Зачем ей деньги?
– Это не просто деньги, – говорю я. – Это ее независимость. Ей хотелось бы спродюсировать фильм – но не просто фильм, а самый дорогой в истории. И сыграть в нем главную роль.
– Это она сама вам сказала?
Я пожимаю плечами:
– За столько лет я привык угадывать несказанное… Хотите совет, Георг? Вы, как букмекер, напрасно принимаете ставку на благополучие испытуемого. Денег не бывает слишком много. Пусть ваши сценаристы попробуют поставить на что-нибудь другое…
– На что? – недоуменно спрашивает мой молодой работодатель.
* * *
День десятый.
Мы прибываем в маленькую горную деревушку. Гостиницы здесь нет; съемочная группа становится лагерем на лугу за околицей – три палатки и трейлер. Меня поселяют в доме священника; в моем распоряжении крохотная мансарда и окошко, под которым вечно топчутся голуби.
Согласно легенде, я путешествую и отдыхаю. Мне предлагают проводников на выбор; я выбираю Луи, добродушного веснушчатого парня двух метров ростом. В первый же вечер развлекает меня тем, что поднимает на плечи подростков-жеребят – по двое.
Разговаривать с Луи – одно удовольствие. Любую мысль, пришедшую ему в голову, он тут же произносит вслух. Разумеется, он прекрасно знает, кто я, и много раз повторяет, что в его селе не то что убийства – мелкой кражи никогда не случалось.
– Можно мешок золотых забыть на дороге, – говорит Луи, размахивая соломенной шляпой перед моим лицом. – И ни один не пропадет, хоть через месяц сочтите. Люди у нас не то что в городе – у нас люди че-естные! Друг друга с младенчества знают, у кого красть, у соседа красть?! И в родстве многие… У брата своего красть, я вас спрашиваю? Нас отец драл, бывало, за то что яблоко с чужой яблони без спросу поднимешь… А вы говорите!