Я ничего не говорю. Я молчу и улыбаюсь; Луи ведет меня показывать горы – пока что издали.
Выходим за поселок. Под ногами трава выжжена, справа и слева в небе парят белые, будто акварельные вершины. Чуть дальше свешивается между двумя темными скалами светлый язык ледника. Где-то рядом поет цикада.
– Погоди, – говорю я Луи. – Давай помолчим.
И сажусь на траву.
Неподалеку в расщелине шумит вода. Покачиваются желтые стебли. Цвет неба непередаваем. Я ложусь и закидываю руки за голову; надо мной черным росчерком парит стервятник.
Я забываю о Лидии. По крайней мере, на час.
* * *
День двенадцатый.
Луи учит меня пользоваться горным снаряжением.
Георг в наушнике высокопарно рассуждает о патриархальной крестьянской нравственности. Я догадываюсь, что утром он говорил по телефону с невестой, она вселила в него веру в победу и научила новым словам.
Я расспрашиваю Луи о его семье; у него пятеро братьев и две сестры. Сестер пора выдавать замуж. Отец уже справлялся в соседнем поселке. Младшему брату восемь. Он ходит в школу, но учиться не хочет; Луи смешно изображает, как его младший брат уговаривает отца отдать его в пастухи.
Потом Луи замолкает, некоторое время собирается с решимостью и наконец просит меня показать что-нибудь такое. Я не сразу понимаю, что он имеет в виду, тогда он поясняет.
Я предлагаю ему прыгнуть мне на спину.
Он прыгает; я уклоняюсь, он валится на кучу соломы. Долго сидит, выпучив глаза, потрясенно спрашивает, как это.
Я показываю ему фокус с камушком. Он в восторге; я показываю ему фокус с прутиком. Он куплен, он мой до скончания веков.
Просит научить чему-нибудь. Я соглашаюсь (объясни я ему, что эта моя особенность передается не от учителя к ученику, а только по наследству вместе с определенным набором генов, он не поверил бы и решил, что я хочу от него отделаться). Целый час мы проводим, упражняясь; у парня неплохая реакция. Наконец, умаявшись, он валится на солому; я присаживаюсь рядом.
Пахнет свежо и пряно. Травы, сено, чуть-чуть навоз; за оградой ходят на длинных привязях разномастные козы.
– Можно спросить? – шепчет Луи, и глаза его заранее напуганы.
– Конечно, – приглашаю я.
Он раскрывает рот и закрывает его беззвучно, как рыба. Наконец решается:
– А вы знали, что тот парень невиновен?
– Какой парень? – спрашиваю я.
Он слегка отодвигается: