Опыт подсказывал мне, что порченная дочь резко превращается в обузу для семьи и несмываемое пятно на репутации. “Знать ее больше не хочу! Опозорила меня перед всеми! Что теперь люди скажут! Как ее теперь замуж выдавать!” – слышала я и уже не раз. И благодаря таким девушкам наш штат медсестер регулярно пополнялся. Сначала пациентки, потом медсестры. Ведь бедняжкам некуда было идти. И прямо сейчас я готовилась к важному диалогу.
– Главное, не делать преждевременных выводов, – осторожно начала я, чтобы уберечь девушку от упреков и “не нужна такая дочь! Делайте с ней что хотите!”. – Мы никогда не можем быть уверены в том, что с ней случилось на самом деле и…
– Она очнется? – перебил меня генерал, резко поднимая голову.
– Я не могу сказать, – честно ответила я, глядя в глаза генералу.. – Мы делаем все возможное.
И тут же я поджала губы. Чувство бессилия сжимало грудь, словно обруч.
– Поезжай домой, – внезапно произнес генерал своей жене.
– А ты? – спросила она вполголоса.
– Я пока побуду здесь, – хрипло произнес генерал, а я увидела, как его жена встала и, осторожно прижимая юбку, чтобы не задеть магическую систему, направилась в сторону двери.
– Я оставлю вам пожертвование за молчание, – улыбнулась она в дверях. И тут же вышла из палаты.
Генерал присел на кровать, глядя на спокойное лицо дочки.
– Моя девочка, – послышался сдавленный голос. – Моя принцесса… Папа здесь… Папа рядом… Папа пришел… Я нашел тебя… Просыпайся, милая..
Состояние потрясенной тишины создавало атмосферу, в которой мысли пронзали меня, как острые иглы.
Генерал неловким движением гладил дочь по голове, а я видела, как дрожат его пальцы.
– Я здесь, – шептал он ей. – Папа здесь…
В этот момент я просто закрыла глаза, плотно сжав губы.
– Лисси, девочка моя, – слышала я голос, который рвал мне сердце на части. – Папа пришел… Ну чего ты молчишь? Ответь мне, милая…
Я увидела, как огромная рука снова нежно гладит ее по голове.
Сцена была невыносимая. И я старалась держаться, как могла.
Мы сделали все, что могли, но медицинская наука временами была бессильна перед лицом судьбы. Я знала, что нельзя терять надежду, но в то же время понимала, что нужно быть готовой к любым исходам.
– Простите, но время для посещений уже закончилось. Пациентам нужен покой, – вздохнула я, видя в каком состоянии находится генерал – отец. Его широкие плечи ссутулились, сам он осунулся. Кажется, что он почернел от горя.