Я встретил их. Людей, которые здесь так же, как и я, «живут». Или, возможно, не «живут». Я всё ещё не могу понять, что именно они делают. Почему они ходят по этой земле, улыбаются, говорят о всякой ерунде, но всё это так механически, как будто они не знают, что такое настоящая жизнь. Но они улыбаются. И я улыбаюсь. Потому что это то, что ожидают от меня. Я тоже хочу быть частью этого мира. Я не хочу оставаться в стороне. Они подошли ко мне с теми самыми лицами. Те же маски, те же пустые глаза. Но они как бы искренны в своих улыбках. Они хотят, чтобы я поверил в их радость. Они говорят, как здесь прекрасно, как всё гармонично. Они искренны, да? Так ли это? Я не знаю. Это чувство – странное. Я не могу определить, что они чувствуют. Но я чувствую, как мне хочется быть частью этой маски. Я пытаюсь понять, что они испытывают. Как они могут быть такими… счастливыми? Это место, этот мир, всё здесь словно подчиняется одному единому закону: улыбаться. Будь счастливым. Всё просто. Всё идеально. Они обнимают меня, говорят, что я здесь не один, что я наконец-то дома. Дома? Где? Я не помню, как я попал сюда. Я не помню, как я стал частью этого. Но эти люди, они верят. Верят в это место. Я даже хочу им поверить. Я хочу поверить, что всё это – не ложь. Я хочу верить, что эти лица, полные улыбок, говорят правду. Но я смотрю на них и не понимаю. Я не знаю, что с ними происходит. Я не знаю, кто они на самом деле. Они такие же, как и я, но они выглядят… как-то неестественно. Как будто это всё – искусственная жизнь. Они как роботы. Или как птицы, привязанные к своим клеткам. Они ходят, говорят, повторяют одни и те же фразы, не задумываясь. Как будто на них наложена какая-то невидимая программа, и они не могут выйти за её пределы. Я улыбаюсь. Потому что я должен. Потому что я так привык. Но внутри что-то не так. Я пытаюсь поговорить с ними о том, что меня беспокоит, но их ответы всегда одинаковы. «Здесь всё хорошо. Всё прекрасно. Мы все счастливы». И всё, больше никаких слов, никаких вопросов. Я хочу понять. Я хочу увидеть, что скрывается за этой маской, но мне никто не даст ответ. И я боюсь, что я сам становлюсь частью этого спектакля, без возможности выйти. Я снова смотрю на их лица. И понимаю, что эти улыбки – это не что-то живое. Это не настоящий смех, это просто… повторение. Всё, что они говорят, уже было сказано раньше. Всё, что они делают, уже было сделано. И я, наверное, тоже буду так делать. Улыбаться. Становиться частью этой системы. В конце концов, мы все одинаковы.