Пролистывая его, мы увидели фото трупов. Очень эстетичных трупов. На меня смотрели интерпретации практически всех известных картин, изображающих пытки и казни. Некоторые я даже не знала. Часть жертв уже попадалась мне в нераскрытых делах СК. Наш маньяк путешествовал по всей стране. Я оказалась права, убийства по картинам и девушки без глаз – творения одного психа.
– Мы можем убить сразу двух зайцев, избавившись от этого маньяка, – произнесла я, подразумевая закрытие сразу двух уголовных дел.
– Гала, каких двух зайцев ты опять собралась убивать, может, хватит уже? – ответил, насмотревшись фотографий, не понявший меня Семенов.
– Проехали, дорогой, – ответила я, решив не разжевывать ему суть моего предложения, – Нужно обыскать дом и двор, последняя девушка жива и, возможно, она здесь, – высказала я свое предположение.
– Я вызову экспертов, они обшарят тут все, – доставая телефон, ответил Семенов.
– Ты мне птицу спугнуть хочешь? Маньяк может сюда еще вернуться. Сами поищем, – остановила его я.
Вернув все на свои места в комнате мансарды, мы стали осторожно обыскивать дом.
– Почему ты считаешь, что мы его еще не спугнули? – поинтересовался Семенов.
– Как я предполагаю, он совершает очередное убийство, а значит, если и вернется, то только к утру. Его шедевры и фотосъемка занимают слишком много времени, – объяснила я.
Наш поиск вскоре дал свои плоды, мы нашли дверь, ведущую в подвал с внешним засовом, предполагающим что кого-то запирали там.
Внутри мы обнаружили помещение, где явно недавно держали человека. Помещение было более обжитым, чем весь дом: компактный переносной туалет, вода, стол и стул, посуда, хорошая кровать, даже шкаф с книгами и никаких следов насилия, все было аккуратно сложено, кровать заправлена, но никого живого. Только проектор постоянно показывал на стене фотографии из альбома нашего маньяка, задерживая каждую на несколько секунд.
– Он девушку убивать поехал? – спросил Семенов.
– Я не знаю, но не похоже, девушек он убивал, скорее всего, здесь, – ответила я, показывая на стоящие на полке банки с плавающими внутри глазами.
– Хорошо, тогда устроим ему засаду! – произнес Семенов, и мы покинули дом.
***
Первый арбалетный болт с легкостью вошел в белую плоть юноши. Он вздрогнул, глаза широко раскрылись от боли, потекли слезы, он орал сквозь кляп, но никто, кроме Васи и убийцы не мог услышать его криков.