Глава 8. Колокольня и Настя
Ночь была безлунной, с низким, тяжёлым небом, будто кто-то укрыл посёлок Смоляное плотной ватной простынёй. Воздух, влажный и густой, хранил в себе следы мороза, запах замерзшей земли, дыма и чего-то ещё – неуловимо странного, напоминающего сгнившие листья или старую медную монету, забытую во влажной почве. Всё вокруг будто вымерло. Даже деревья вдоль дороги, чёрные и скрюченные, казались застывшими в ожидании. Лёша – или Илья в теле Лёши – брёл чуть позади остальных, стараясь не попадать в свет фонариков и не вглядываться в лица спутников слишком пристально. Они были чужими,
несмотря на то, что разговаривали с ним, шутили, словно знали его всю жизнь.
Подростки смеялись, переговаривались, но в их голосах звенела неестественная нота – тонкий, почти невидимый страх, который они пытались заглушить словами. Костя, худощавый с прыщавым лицом и камерой, закреплённой на штативе, нёсся вперёд, снимая всё подряд. Аня – девчонка с густыми волосами, яркой курткой и дерзким прищуром – светила фонариком по сторонам, будто искала кого-то в темноте. За ними плелись ещё двое – один в капюшоне, вечно ковыряющийся в телефоне, и девушка с бледной кожей, лицо которой Илья никак не мог запомнить.
– Только не облажайся в этот раз, Костя, – сказала Аня, толкая оператора в плечо. – Если камера снова вырубится, клянусь, ты у меня с ней и ляжешь.
– Всё норм, не гони, – буркнул он. – В этот раз всё чётко, батарея заряжена, память очищена. Сначала снимем подъём, потом панораму сверху… и, если повезёт, Настю.
Илья резко остановился.
– Настю? – голос у него дрогнул. – Это кто?
Костя оглянулся, будто удивившись, что кто-то не знает:
– Ну ты даёшь. Настя – это типа призрак. Местная страшилка. Говорят, она когда-то тут жила, потом сбросилась с колокольни. И с тех пор каждую ночь появляется – чтобы прыгнуть снова.
– И не просто так, – добавила Аня с какой-то зловещей ухмылкой. – Она выбирает, кто будет смотреть. Иногда – кто будет следующим.
Они подошли к колокольне. Она возвышалась, как истлевший страж в центре пустыря. Вокруг ничего – только голая земля и ржавые металлические столбы, торчащие из бетона. Башня казалась выше, чем была днём, и куда мрачнее. Пустые оконные проёмы смотрели в небо, как черепа с выбитыми глазницами. Её тень легла на землю, как пальцы мертвеца, тянущиеся вперёд.