Для АВ важно как самим быть сытыми и упитанными, так и чтобы их непосредственные подчинённые, особенно дети и супруги, были также откормленными и даже более – полными. Массивный, с округлыми щеками и животом человек «весит» в обществе больше, производит более благоприятное впечатление на большинство на инстинктивном уровне в сравнении с субтильным, пренебрегающим едой, питающимся впопыхах, где, как и чем придётся (во мнении АВ, конечно, исключительно из-за экономии). Чревоугодие – признак достатка, силы, недоедание – бедности и слабости. Поэтому своих детей и супругов АВ буквально откармливают, часто насильно, принуждая есть, причём высококалорийную пищу, сверх меры, желания и объективных потребностей организма. У АВ в доме всегда находится избыточный запас продуктов, как по количеству, так и по номенклатуре, но долго он не хранится – всё несвежее они безжалостно и демонстративно выбрасывают.
Гедонизм – значимая часть жизненной философии АВ, активно транслируемой ими в окружающее пространство. Они охотно и во всеуслышание объявляют себя гедонистами, бравируют этим, с их точки зрения, весомым понятием, осуждают, высмеивают, принижают иными способами других за то, что те не разделяют этой «истинной» философии.
Подлинное удовольствие для АВ доставляет только чистый (в повседневности замаскированный) садизм, поэтому гедонизм для них – лишь прикрытие, та выходная одежда, в которую они примеряют на себя публично. При этом гедонизм может использоваться ими в качестве садистского инструментария, особенно против НВ, часто придерживающихся ровно противоположных взглядов и критикующих АВ за их расточительность, когда деньги, затраченные на удовольствия, можно было бы, по их мнению, пустить на более «благие» цели.
Удовольствие требует денег – тот, кто «берёт от жизни всё», может себе это позволить, а значит, имеет расширенные, по сравнению с «бедняками», права. Эти права и подтверждают АВ, демонстрируя наслаждение всеми благами, предоставляемыми жизнью. Делая гедонизм частью своего мифа, они принуждают к нему и своих подвластных, особенно ближайших родственников, воспринимаемых как бы заодно с ними: супругов, детей, родителей и прочих «особо приближённых».
На публику АВ делают, прежде всего, то, что покажет их достаток. Весь рынок роскоши создан лишь для того, чтобы удовлетворить потребность АВ в демонстрации своего могущества. Вместе с тем, если большинство непримиримо осуждает чрезмерность, богатство и гедонизм, АВ публично будут вести себя в соответствии с его запросами: скромно, экономно, может быть, даже аскетично, если того хотят «люди», но без «желания народа» ни в чём себе не откажут. Они не станут терпеть то, что не приносит им удовольствие, то, что им не нравится.