– Нет, я всё-таки выпью ради такой встречи да разговор серьёзный.
Налил стакан, зачерпнул ложкой щи и сунул в рот.
– Ух ты! – задохнулся дядя Вася. – Думал – холодные, с виду не парят. А как кипяток! Ух!
– Сало сверху, вот они и не парят. А ты дуй, губы-то есть, Васенька, – впервые мать назвал гостя так ласково.
А мальчику вдруг стало смешно. Васенька барабаном надувал щёки и, выпятив губы, дул и дул на ложку, и вот-вот должны были последовать громкие знакомые звуки. И мальчик рассмеялся.
Дядя Вася отложил ложку, сердито посмотрел на мальчика и сказал:
– Ты вот хороша, Наташа. А довесок у тебя невоспитанный, безотцовщина. Меня родитель учил при чужих за стол не садиться. Я тележного скрипу боялся. А твой чуть ли не на стол угнездился, да ещё в рот мне заглядывает. Вот что значит сирота.
– Может, ты тоже поешь? – спросила тревожно мать сынишку.
– Я не буду есть щи! – обиженно сказал мальчик.
– Это почему же? – удивился дядя Вася.
– Почему? – спросила мать.
Месть пришла неожиданно. Он даже сам не понял, как у него это получилось.
– А во щах тараканы. Вот! Дядя Вася только что заглотил здоровенного прусака. Вот такого!
Дядя Вася вытаращил глаза на лоб, закрыл ладонью рот и кинулся на улицу. Было слышно, как он долго и утробно рыгал. Потом вернулся. Одел кожанку, обмотался белым шарфом и молча удалился.