Так или иначе, он еще около часа сидел в тени смотровой площадки, улыбался и смотрел, как волны в который раз облизывают берег. Облака на самом краю горизонта уползли прочь, будто их и не было никогда. Солнце теперь господствовало безраздельно. Но к тому моменту его жар несколько поутих, и к пляжу потянулись страждущие. Вдоволь отдохнувшие и отобедавшие, они возвращались на свои належанные места.
В этот раз ему почему-то не захотелось уходить вот так вот сразу и он позволил себе еще немного посидеть, пока отдыхающих собралось не столь много. Интересно было наблюдать за многочисленными попытками пересечь речку. Величина образовавшегося русла была хоть и невелика, каких-то два-три метра, но сила потока представлялась весьма существенной.
Со стороны, правда, это не казалось какой-то сложной преградой, и многие, недолго думая, смело сходу пытались форсировать ее. В результате некоторые отдыхающие лишались части своего имущества и предметов гардероба.
В основном это были шлепки, и Шайнинг Стар не зря опасалась подобного – он собственными глазами видел, как в море унесло несколько цветастых штук. Поймать или достать их не было никакой возможности, да и никто и не пытался.
Интересно, не ради ли этого он потратил накануне несколько часов, чтобы разрыть канал? К сожалению, ответа на данный вопрос он не имел. Все-таки не стоило перебирать с вином.
Вспомнив про вино, он слегка скривился. Последствия вчерашнего вечера еще давали о себе знать. Хотя раньше, в прошлые поездки, подобного не наблюдалось. Вечерние возлияния не имели никаких последствий на утро, что приписывалось чудодейственному морскому воздуху и прочим особенностям местного климата. Может, девушка была права, и он действительно потихоньку превращался в ископаемое?
Его мысли опять стали виться вокруг ее загадочной персоны, появившейся словно бы из ниоткуда и так в неизвестность канувшей. Теперь она казалась ему наваждением, приятным миражом, рожденным знойным южным солнцем. Может, он просто заснул в тени, и вся их беседа являлась сном?
И все же какое-то непонятное чувство рождалось у него в душе. Нечто давным-давно забытое, некогда ускользнувшее и рассеявшееся в лабиринте будней. Что-то такое беззаботное, настоящее. Ему на секунду показалось, он заглянул в другой мир, в чью-то чужую реальность. И она представлялась такой прекрасной по сравнению с тем миром, в котором обитал он сам.