И лишь только Сашенька не отвернулась.
Единственная оставшаяся подружка, соседка по комнате не забыла скромную молодую цыганку.
Вот именно к ней сквозь ледяную преграду и направлялась сейчас печальная девушка. В надежде сбросить оковы пустых дней и весело вместе с подругой перешагнуть веху очередного года.
Поезд «Архангельск – Адлер». Обычный рейс, обыкновенные пассажиры. Не хуже и не лучше других. Такие… Среднестатистические…
И всё-таки она задремала.
Разбудила её, как ни странно, тишина.
То есть, людской гомон всё так же витал в гулких стенах, однако мерного покачивания и убаюкивающей песни колёс не было слышно.
«Стоим», – пронеслось в мыслях девушки, и она потянулась.
В вагоне горел тусклый свет.
Подтянув на запястье рукав, она глянула на часы.
22:45
Поздновато уже…
И, вздохнув, она огляделась вокруг. Соседние полки ещё пустовали. Не сезон. Это летом в поездах невозможно пробиться, а сейчас зима. Декабрь. Канун Нового Года. И редко кому приходится покидать в это время жилище.
А ей вот пришлось. Всё лучше, чем отмечать праздник одной.
Расстелив новенькое постельное на узенькой полке, она взяла полотенце и, осторожно ступая, двинулась к туалету.
Хорошо, что он рядом и не надо пробираться по тесному проходу, опасаясь кого-нибудь задеть.
Велиана вздохнула и зябко повела плечом… Несмотря на щедрое тепло, зимняя стужа всё-таки запустила сюда свои стылые пальцы.
Взгляд метнулся к окну.
Ростов
Ух, уже близко. И волна воспоминаний о студенческом времени согрела озябшую душу.
Вернувшись на своё место, девушка не сразу поняла, что изменилось.
И лишь когда на пустующей полке, напротив, она заметила большой пакет, сообразила. К ней кто-то подсел.
Тревога, надежда и любопытство не позволили девушке сразу лечь. И она тихой мышкой уселась на свою полку.
За окном бушевала метель. Белые хлопья ломкими гроздьями бились в стекло. Застилали обзор и, вопреки всему, сразу не таяли.
Будто безумный художник дирижировал невообразимыми кистями, повелевая стихией, они складывались в картины. Хаотичные. Бессмысленные. Нереальные. Но буйное воображение чувствительной девушки по-своему дорисовывало их.
Вот она видит тройку неистовых скакунов, мчащихся сквозь круговерть вьюги. Готические купола и детские ручки тянутся к ней сквозь хрустальный барьер.
А вот что-то новенькое…