Доктор и Коцинг рассмеялись: каждый из них понял настроение другого, и оказалось, что разыграли чиновника по особым поручениям.
– Ну, господа, от вас я такого ребячества не ожидал, – Попов покраснел от столь неуместных шуток в таком заведении.
– Аполлинарий Андреевич, если ко всему подходить со всей серьёзностью, то можно до срока оказаться в том месте, в котором пребывают наши с вами девицы. Значит, надо показать платья нашим модисткам. Надежды мало, но мне только это и остаётся сделать. Надеюсь, – Яков Яковлевич повернул голову к чиновнику по особым поручениям, – у вас имеются списки всех модисток губернии.
– Конечно, – Аполлинарий Андреевич здесь ступал по своей территории, где знал, в каком уездном городе или посаде работают модистки. Именно они обшивали женское общество платьями и иной одеждой, так быстро входящей в моду. Отсюда и название их профессии.
– Придётся у вас реквизировать одно из платьев.
– Пожалуйста, я здесь и мешочек приготовил. Только мне кажется, что это пустая трата времени. Конечно, могла какая-нибудь из модисток сшить столько платьев…
– Я об этом подумал, – перебил доктора Коцинг, – платья могли быть сшиты быстро, если имелись помощники.
– А-а… – протянул Сеневич, – понимаю. Вы в первую очередь будете проверять швейные мастерские, где имеются рабочие.
– Здесь тоже не всё гладко, – дополнил доктора Яков Яковлевич. – Где много рабочих и подмастерьев – там много заказов. Модистка не будет держать лишних людей в мастерской. Но вы мыслите в нужном направлении. Вы никогда не хотели служить в сыскном отделении?
– Упаси бог, – не задумываясь, произнёс Руфим Иосифович, но тут же поправился: – Мне и докторских забот хватает, куда ещё сыщицких. – И постарался перевести тему на другой предмет: – Есть верёвка, но, по всей видимости, она вам не понадобится. Её в таких количествах в скобяных лавках продают, что никогда вам не найти покупателя.
– Верёвка у вас?
– Вот, – Сеневич пошарил рукой под столом и достал кусок верёвки длиною в аршин. – Я же говорю, ничем не примечательна, такие в любой лавке продают. Ну, если не в любой, так во многих.
Коцинг покрутил верёвку в руках, посмотрел на срез.
– Вы правы, отрезана от мотка острым ножом. Ничего примечательного.
– Я вот задумался: почему злодей душил девиц, а не резал ножом или не бил топором? – сощурил глаза Аполлинарий Андреевич.