ПоэZия русской зимы - страница 10

Шрифт
Интервал
Сажу смахнут
свежесрезанной веткой,
выбелят
накипь и гарь,
только
останется
в памяти предков
залитый
кровью алтарь.
Выпив
и радость,
и горе из чаши,
будто одно
вещество,
прошлое чтут,
без которого в нашем
будущем
нет ничего.

«Я всё меньше поэт…»

Я всё меньше поэт
и всё больше и больше солдат —
пятый в крайнем ряду,
где, сомкнувшись плечами, стоят
одинокие некогда люди,
служители муз,
в эти страшные дни
заключившие братский союз.
Мы никчемные воины,
в каждом найдёте изъян:
этот сам по себе,
а тому помогает баян.
Только нас не пробить,
потому что у каждого есть,
кроме верности русскому слову,
отвага и честь.
Я всё больше солдат,
и со мной в бесконечном ряду
сотни тысяч таких же стоит,
замыкая орду,
и пока не берут нас толпой
на зачистку котлов,
мы спасаем от местного гнуса
отеческий кров.

Стихи. Фронтовые

«Тихо-тихо. Бой прошёл, и…»

Тихо-тихо. Бой прошёл, и
не свистят над ухом пули.
Спрятав лица в капюшоны,
парни русские уснули.
Спят в окопах автоматы
после страшной заварушки.
Замолчали виновато
куковавшие кукушки.
Было жарко, стало сыро.
Ветром облако полощет,
и висит кусочек мира
над задумавшейся рощей.

«Он шагает по войне…»

Он шагает по войне
в керамической броне,
с командирскими часами,
закурив донецкий «самел».
Не мальчишка, но старик,
бородатый штурмовик,
настоящий, самый русский
с группой крови на разгрузке.
Завтра утром ровно в пять
будет Киев штурмовать
в честь единственной подруги,
той, которая в испуге
от того, что чудо-град
захватил ползучий гад,
от того, что русский город
заселил поганый ворог.

«Жахало и пенилось в ушах…»

Жахало и пенилось в ушах,
спали штабелями в блиндажах,
кипятили снег на зажигалке
и, смеясь, пристреливали палки.
Положив под голову клешни,
матерились хуже алкашни.
Трудно разговаривать культурно,
посчитав потери после штурма.
Забирали улицы, мосты,
базы, укрепления, посты
у проворовавшегося гада.
Всё своё – чужого нам не надо.
После боя, смазав калаши,
в женщинах не чаяли души,
байками затравливали ночи
и домой хотели… Но не очень.

«Не видать…»

Не видать
в прицеле солнца.
Фронт стоит,
не шелохнётся.
Распустившийся
мороз
на два метра
в землю врос,
и порывистым
галопом
скачет ветер
над окопом,
выбивая по пути
из патронов
конфетти.

«Я здесь, и мысли о тебе…»

Я здесь, и мысли о тебе
наполнены любовью.
Жую простуду на губе
и сплёвываю кровью.
Смотрю, процеживая мрак,
и слепну от пожарищ.
Лицом к лицу заклятый враг,
Следующая страница