стоит Левитан на звонке,
И Берлин не сдаётся,
и вместо войны – салют.
«Это странные съёмки,
где после актёров снег
С пулемётом шагает
по плёнке ночных аллей,
Где донецкое небо
глядит из-под русских век,
Чтобы ты на секунду
припала к щеке моей», —
Так тебе написал я,
и письма вставали в строй.
Понимаешь, родная,
метель уже пятый час.
А ведь если апрели
тебя назовут сестрой,
Расскажи им по правде,
что нету в окопах нас.
Мы донбасские степи,
мы тени одной страны,
Даже наше «Спасибо!»
доносится как «Спаси!»
Мы по-русски мечтаем
и русские видим сны,
Только наша планета
на чёрной стоит оси.
Все гражданские войны
по вкусу один фаст-фуд,
Мы его больше века
едим в дорогих бистро.
А по нам из карманов
Армани и Гуччи бьют
И растут, дорогая,
как ненависть наших строк.
Ты мудрее, ты старше,
ты с детства шептала мне:
«Революция – бабка
с дырявым ведром души».
Но она всё шагает
по киевской целине
И заносит на свадьбы
кровавые барыши.
Отключу в эту полночь
и ближний и дальний свет —
Там опять за оврагом
по-братски стреляют в нас.
Нет ни чёрта, ни беса,
не будет для них побед,
Ибо крестик нательный
врага моего не спас