– Ты вся дрожишь… – прошептал он, и голос его был хриплым, почти незнакомым.
Потом коснулся. Кончиком языка. Легко, едва-едва. Она взвыла, вцепившись пальцами в его волосы, но он не торопился. Лизал. Медленно. Почти лениво. Как будто хотел запомнить каждый ее звук, каждый вздох, каждый стон.
Потом увеличил нажим, провел языком сверху вниз, остановился у входа – чувствовал, как она пульсирует, как ее мышцы сжимаются впустую, жаждущие заполнения.
– Не… не мучай… – она застонала, но он только усмехнулся и присосался к клитору, затянув его в рот.
Сосал. То нежно, то резко. То кружа языком, то покусывая губами. Она дергалась под ним, сжимала простыни, выгибалась, но он держал ее бедра, не давая убежать.
– Ты вся мокрая… – его голос звучал дико, глухо, как будто он сам был на грани.
Потом углубился, вонзил язык внутрь, заставив ее закричать, а пальцы снова нашли клитор – крутили, терли, доводя до исступления.
Она не могла думать, только чувствовала, как внизу все сжимается, горит, готовое взорваться.
– Я… я сейчас…
Но он отпустил ее, поднялся, глядя в глаза.
– Нет. Еще не сейчас.
И только когда она заныла от отчаяния, он снова опустился, но теперь уже жестче, ненасытнее, словно хотел выпить ее всю. Язык входил внутрь, вылизывал каждую складочку, а губы сжимали клитор, заставляя ее биться в истерике наслаждения.
– Кончай. Давай.
И она начала ощущать, как ее все быстрее и быстрее накрывает волна подплывающего оргазма, вскрикнув, содрогаясь, чувствуя, как волна накрывает с головой, и ощущение страха, что он остановится, не даст этой волне накрыть ее окончательно. Но он не отпускает, продолжает лизать.
"Ненавижу." – пронеслось у нее в голове, непонятно, к кому в этот момент она испытывала ненависть. К нему, к себе или к этой ситуации, где она не владела собой?
Его язык снова скользнул по её внутренней поверхности бедра, и она стиснула зубы, чувствуя, как по спине пробегает противная дрожь.
"Ненавижу, как он дышит там. Горячо. Влажно. Как будто молится мне."
Пальцы впились в простыни, когда он раздвинул её губы ещё шире, обнажая всю её розовую, перевозбуждённую плоть.
"Ненавижу, что он знает, как я реагирую. Знает, что даже сейчас, после всего… моё тело предаёт меня."
Он присосался к клитору, и она взвыла, выгибаясь, чувствуя, как внутри всё сжимается в сладком ужасе.