Раздев испуганную девочку, оставил на ней только тонкую ночную рубаху, он вытолкал испуганного ребенка на улицу и куда-то погнал её.
"Мама, мамочка", – прошептала Лида, и как сноп повалилась на обочину дороги. Полицай попытался поднять девочку, а потом начал пинать её.
Лида уже не чувствовала боли, она была далеко от разъяренного полицая, от комендатуры, от этой, когда-то родной улицы. Дивный цветущий яблоневый сад окружал девочку, вокруг пели яркие птицы.
– Вставай, что лежишь?! – Полицай ещё сильнее, начал пинать замерзающую девочку. Мимо проехала чёрная машина, и он сразу потерял к девочке интерес, – Подохнешь сама! – он зло плюнул, закутавшись плотнее в тулуп, быстро пошёл в комендатуру.
" Офицер из Глухова уехал и мужики, – думал полицай, – уже достали бутыль с самогоном, выпьют и ему не оставят".
Лида очнулась в полумраке, она подумала: "Я, наверное, умерла, как Любаша! Но почему нет яркого света, про который все говорили?"
Лида ещё немного полежала и решила, что это просто страшный сон, девочка обрадовалась, что полицай ей приснился, сейчас она откроет глаза и побежит помогать маме.
Лида медленно открыла глаза, пошевелила рукой и даже ущипнула себя. "Больно, значит, я не сплю, но почему ноги совсем не чувствую?"
– Мама, мама, Лида очнулась!
– Ой! Слава тебе, Господи! Что же они, с тобой сробили, девонька моя, – стала причитать мать.
– Мама, где я? – спросила Лида.
– У ридной хате, мы с Ваней тебя с улицы принесли, он топчан сделал. На печку тебя не положить, упадешь ещё.
– Топчан сделал? Это сколько же я сплю?
– Лидонька моя, доню ридная. Уже третий день с того дни, как мы тебя нашли и принесли в хату.
– Значит полицай не сон, – Лида заплакала.
– Який же сон? Ридная моя, – мать с сестрой, тоже заплакали. – Мы тебя и живой не чаяли видеть.
– Мамочка, я им ничего про записки не сказала, – стала шептать Лида. – Можно я ещё немного полежу, и тогда встану? Вот тильки ноги меня не слухают совсем, наверное, отлежала.
– Отдохни доню, отдохни.
– А братик где? – спросила Лида.
– Ваня в Студёное пошёл к бабушке Пане. Да ты её помнишь, на похоронах у Любы была.
– Зачем, я же не умерла? У меня и не болит ничего, тильки ноги не чувствую…
– Як зачем? Она же знахарка, она всю округу лечит, все её знают. Может бабушка Паня, поможет, мне тебя ридная на ноги поставить. Вот тильки как она к нам доберётся, стара она совсем стала? Ничего Господь не оставит нас сирых.