А Женька сбежит! Обязательно сбежит из похожей на тюрьму комнаты! Утром, как проснулась, приняла твердое решение! Дайте только освоиться в новом мире. Сбежит и найдет брата! Потом они вернутся домой.
Забыв про недавнюю молитву, девушка будила в себе злость, и вместе с ней приходила решимость. Ливадова вскинула подбородок и с вызовом уставилась на Артурову.
– Вы не имеете права меня здесь держать! Я такая же, как и вы! Русская! Гражданка Российской Федерации!
– Вот оно что… – Артурова оторвалась от бумаг и, вновь нахмурившись, зыркнула на Женьку. – Не знаю, что такое Российская Федерация…
Помощница Мартынова запнулась на миг и продолжила.
– Вернее, знаю, только Российской Федерации давно нет. Есть Корпорация, и ее гражданство дается почти исключительно по праву рождения. Потому что рожденный вне Корпорации – это гражданин иной Корпорации, это чужак навсегда. Либо дикарь, а одичалый обречен остаться дикарем либо полугражданином без нетчипа. Такова физиология. Лишь их дети, рожденные внутри Корпорации, могут быть включены в общественную систему без изъятий в правах. Но, повторюсь, это не касается одичалых, их потолок – полуграждаство. И твой тоже… Скорей всего.
Артурова сделал вид, будто нечто очень важное привлекло ее внимание в бумагах. Замолкла, но вдруг добавила к своему поучению:
– Когда-нибудь.
– Что когда-нибудь?
– Когда-нибудь, может быть, ты будешь претендовать на статус полугражданина.
Яна выдавила из себя последнее с таким видом, словно термин «полугражданин» оскорбляет помощницу Мартынова своим смыслом, и заговорила вновь:
– Подобное возможно с позволения ректората и лишь в будущем, а сейчас ты собственность Трансрегионального университета и, надо сказать, очень неплохо устроилась. Далеко не каждый одичалый живет в подобных апартаментах.
Артурова окинула взором комнату Женьки. Четыре на четыре метра, внутри которых полутюремная, полуспартанская обстановка.
– Да, очень неплохо для дикарки.
– Я не дикарка! – выпалила Женька и едва не вскочила с кровати, чтобы залепить этой наглой корове пощечину. Однако могучие габариты Яны быстро охладили пыл, ее негодование враз и почти полностью сникло.
– Утихомирься. – Голос Яны тоже почему-то успокоился, и Женька неожиданно для себя заметила тень сочувствия, мелькнувшего в глазах аспирантки. Впрочем, ни один мускул на лице Артуровой не дрогнул, и говорила она ровным сухим тоном: – Мы продолжаем эксперимент с твоим непосредственным участием.