Серебристая шерсть.
Инспектор Мяу медленно сощурил глаза. В голове уже начиналась неспешная, точная работа мыслей – как часы, отмеряющие время до поимки вора.
– Кто-то оставил мне приглашение, – тихо сказал он самому себе. – И я непременно приду на встречу.
Джози взволнованно всхлипнула.
– Вы найдёте брошь, правда?
Инспектор Мяу слегка наклонил голову, словно бы размышляя. А потом, наконец, ответил уверенно:
– Да, мисс Мурлыка. Я найду её. И того, кто осмелился бросить мне вызов.
Он уже знал: за этим преступлением стояла не простая кража, а тщательно продуманная игра. И кто бы ни стоял за похищением "Слезы Сфинкса", он, несомненно, знал, с кем имеет дело.
Инспектор Мяу вытянул коготь и аккуратно провёл им по воздуху – точно так же, как это сделал бы таинственный вор. Затем, развернувшись на мягких лапах, он начал своё расследование.
И охота началась.
Комната была окутана густой тишиной. Только скрипнула где-то в глубине дома старая деревянная балка. Инспектор Мяу стоял у сейфа, будто статуя: неподвижный, погружённый в раздумья. Его хвост лёгкими волнообразными движениями описывал в воздухе медленные дуги – верный знак того, что мыслительный механизм инспектора работал на полную мощность.
Он снова наклонился к следу когтя, тщательно его изучая под лупой. Бархатная обивка сейфа чуть мерцала в свете люстры, и на этом фоне царапина выделялась особенно чётко. Линия была тонкой, без рваных краёв, без сколов ткани. След шёл строго по дуге, будто бы его оставил мастер каллиграфии, выводя замысловатую букву.
Инспектор Мяу отступил на шаг и задумчиво провёл лапой по подбородку.
Это не было случайностью.
Кто бы ни оставил этот след, он сделал это намеренно.
Вороватая лапа не стала бы так осторожничать. Настоящий грабитель работает быстро, нервно. А здесь всё было иначе: в этом движении была грация, уверенность, чувство стиля. Преступник не просто крал – он выступал. Как артист на сцене.
Мяу перевёл взгляд на окружающую обстановку. Стены были украшены фотографиями Джози: здесь она на сцене, сверкающая в золотом платье; там – на обложке модного журнала, томно глядящая на зрителя. Эта кошка знала, что такое публика, знала цену вниманию и славе.