Лариса сидела у себя дома и безутешно рыдала. После ареста мужа за то, чего он не совершал – в его невиновности у неё не было никаких сомнений, – её захлестнуло глубокое отчаяние. И только присутствие Германа, который ни на шаг не отходил от матери, немного приободряло и успокаивало её. Хоть ему и несладко жилось с больной и неуравновешенной матерью – та зачастую без всякой причины могла накричать на него или, что ещё хуже, поколотить, – он всё же старался вести себя по-мужски и не отсиживаться, словно маленький трусишка, в своей комнате. Герман прекрасно понимал, что его матери нужна поддержка, которую никто, кроме него – он был в этом уверен – не мог ей оказать. Но он ошибался!
О том, что у его отца были родители, находившиеся в полном здравии и жившие неподалёку, Герман узнал недавно, когда те в один прекрасный день вдруг решили навестить их. Увидев стариков на пороге своего дома, Лариса едва не прогнала их. И не потому, что не узнала. Она испытывала к ним неприязнь за их высокомерие, чёрствость и равнодушие, с которыми они всегда относились к ней.
– Зачем вы сюда пришли? – холодно бросила Лариса, вытирая рукавом слёзы. – Неужто позлорадствовать? Если так, то вы ошиблись адресом…
– Успокойся, доченька, – мягко сказала Агафья Петровна, с состраданием глядя на невестку. Та едва держалась на ногах. – Сейчас не время ругаться и выяснять отношения. Мы пришли, чтобы помочь…
– Да? – усмехнулась она, пряча Германа за спиной. Тот с любопытством разглядывал необычных гостей, которые внешне очень сильно отличались от надоедливых собутыльников его родителей. – А где же вы были раньше-то, а? Что-то я не припомню, чтобы вы, с тех пор как я стала женой вашего сына, и как родился Герман, хотя бы раз пришли в этот дом и справились о наших делах! Почему же именно сейчас вы решили это сделать?
– Потому что мы, наконец, поняли, что поступили жестоко, когда отвернулись от вас, единственно близких и дорогих нам людей, – переглянувшись с супругой, ответил Болеслав Никифорович. В его голосе прозвучали искренние нотки сожаления, которые он и не пытался скрыть. – И ты имеешь полное право осуждать нас и даже хлопнуть перед нами дверью, лишив возможности увидеться с внуком, но… Поможет ли это тебе вернуть домой Колю, которому никто, кроме нас, не сможет помочь? Сделать это будет очень непросто, учитывая то, в чём его обвиняют.