Всё обошлось, до больницы они добрались без приключений, только уже возле главного входа московский гость шарахнулся в сторону и споткнулся, увидев рыжего кота, любимца медсестёр, вышедшего посмотреть на гостей. На правах хозяина, Муравицкий предложил гостям поужинать, но Демьян Ильич приказным тоном отправил двух своих подчиненных отдыхать, и принял предложение в одиночку. И вот они оба пьют старый коньяк в кабинете Муравицкого, тихо беседуя, как старые приятели.
Муравицкий обратил внимание, что закусывать коньяк московский гость предпочитает обыкновенным деревенским салом, которое разыскал на дальнем конце среди множества тарелок.
– Давно не ел сала, – пояснил Демьян Ильич, – в Москве такого не достать.
Как всегда в мужских компаниях, разговор коснулся войны.
– Где вы воевали? – спросил Демьян Ильич.
Муравицкий назвал госпитали, в которых ему довелось служить.
– А я, – сказал Демьян Ильич, отправляя в рот кусок хлеба, – во время войны партизанил в этих краях, километрах в двадцати отсюда.
Рот Муравицкого очень удачно оказался занят, и он что-то вежливо промычал, не хотел испортить неудачным замечанием впечатление о себе.
Разошлись уже за полночь, допив коньяк и избегнув острых тем. Демьян Ильич немного рассказал об исследованиях лоботомии и отборе кандидатов, но опять не уточнил, зачем было необходимо уезжать на восемьсот километров от Москвы.
Утром Муравицкого встретил совсем другой Демьян Ильич, собранный, властный и резкий в движениях. Увидев приготовленную для него стопку историй болезней, московский гость замахал руками:
‒ Вы что, у нас нет времени всё это просматривать! Давайте пройдёмся по палатам, я посмотрю пациентов лично, а вы в двух-трёх словах опишете диагноз.
Безымянные помощники следовали за ними как тени, что-то чёркали в блокнотах в ответ на тихие комментарии Демьяна Ильича. Муравицкий водил их по палатам, и в каждой палате Демьян Ильич пристально всматривался в лицо каждого безучастного пациента, словно искал кого-то определённого.
‒ Очень интересно, да-да, определённо, нам подходит, ‒ бормотал он, стягивая на плечах узкий халат (и где только старшая медсестра нашла такой маленький?) Муравицкий вёл московских гостей в следующую палату, возле двери Демьян Ильич сжимал челюсти и делал быстрый шаг, вращая головой по сторонам. Не найдя того, что искал, он обмякал и становился безразличным, пока они не выходили в коридор.