– Или ты встанешь сам, или тебе поможет мой сапог, – Леонард сделал шаг назад, поставил импульсник на предохранитель и убрал его в кобуру.
Натан был одет в простую белую футболку, теперь уже грязную, в клетчатую рубашку, теперь уже запыленную, потертые джинсы и кожаные сапоги с острым носком. Еще был байк и первоклассная винтовка с импульсным авто-наведением, но первое растерзали львы, а второе… Леонард сломал винтовку сразу же после того, как двинул прикладом по виску притаившегося в засаде Натана. Этому браконьеру следовало быть умнее. Слишком сложно не заметить ярко-голубую макушку на оранжево-желтых пейзажах Уральских гор. Да и его охранные системы оказались бесполезны перед глушилками Леонарда. Законник двигался во тьме, словно сова, охотящаяся на летучую мышь.
Когда браконьеры начали носить винтовки, прикрывая дурную голову ковбойской шляпой, Леонард решил играть по их правилам. Он попросил штаб снабдить его длинным коричневым плащом, кожаными сапогами со шпорами и носками острее, чем у браконьеров. Все остальное у него уже имелось – рубашка с воротником таким стойким, что тот врезался в кожу под челюстью, блеклые джинсы и ненависть. Браконьеры прозвали его шерифом. Натан еще ни разу не назвал его так… новичок – потому и попался.
Сгущающиеся сумерки, накрывшие долину, сделали пейзаж похожим на плохо написанную картину – плоскую на сплошном сером покрывале. Рыжие краски ослабли, остыв после жаркого дня, еще немного, и оголятся острые зубы ночи. Зато на тускнеющем небе начали поблескивать маленькие угольки звезд.
Разлапистые корявые деревья тянулись к небу тонкими ветвями, смахивая на скелеты каких-нибудь гигантских грибов без пятнистых шляп. Их листья съел жар и зной. Когда долину настигнет осень, горы начнут покрываться инеем, оплакивая утренней росой не сумевших пережить ночь. Мелкие трупы не долго будут гнить в своих норах, их тела быстро отыщут хищники. Только не львы. Львы не едят падаль…
Осенью жаркие дни становились еще жарче, а колкие ночи еще острей. Леонард передвигался широкими шагами, стараясь не отставать от ночи, и пинал Натана – тот молчал и поспешал, напряженно вслушиваясь в притихшую долину. Натан боялся хищников. Подножие Уральских гор разлилось на много километров вокруг, словно плавленое стекло. И на каждом квадратном метре этого огромного пространства кто-нибудь хотел кого-нибудь проглотить. Мелкие скарабеи охотились на красных «солдатиков», врываясь в алые гнезда под сгнившими пнями. Цепкие змеи разоряли гнезда птиц, прячущихся на корявых стволах. Богомолы откусывали головы другу у друга. Вся эта мелочь кишела под ногами и порой даже не попадалась на глаза.