Как порыв ветра подбрасывает семя кукушки в гнездо другой птицы, так невидимая сила направила чуждое яйцо прямо к месту кладки, смешав его с собственным потомством Матки.
Одно из яиц, отличающееся от других более тёмной, почти чёрной оболочкой, пульсировало сильнее остальных. Матка чувствовала его иную природу, но инстинкт продолжения рода подавлял все сомнения – цикл размножения не мог быть прерван. Когда наступило время, двести тридцать семь яиц покинули её тело, и особая железа метки запечатлела на каждом уникальный феромонный код, определяющий будущую касту и специализацию.
На тёмном яйце метка не закрепилась. Оно отторгло феромон, как если бы было защищено невидимым барьером. Матка вздрогнула, ощутив аномалию, но инстинкт заботы о потомстве возобладал. Яйца поместили в инкубационные камеры, где темнота и влажность способствовали правильному развитию.
В то время как обычные яйца спокойно развивались, подчиняясь древним генетическим программам, внутри тёмного яйца происходили процессы, не имеющие аналогов в эволюции Улья. Его внутренняя структура перестраивалась, адаптировалась, впитывала информацию из окружения. Микроскопические сенсоры на поверхности скорлупы анализировали химический состав воздуха, уровень радиации, электромагнитные колебания, структуру ДНК соседних яиц. Всё это данные передавались формирующемуся сознанию внутри, программируя его для выполнения миссии, заложенной существами из иного мира.
Это яйцо не было случайной мутацией или ошибкой природы. Оно было создано и послано с определённой целью – стать инструментом экологического равновесия, чистильщиком, который остановит бесконтрольную экспансию колонии, угрожающую балансу целой планеты. Но внутри этого совершенного инструмента, в глубине формирующегося сознания, уже зарождалось нечто, чего не предусмотрели создатели – индивидуальность.
Семнадцать циклов минуло от момента кладки до первого прорыва оболочки. Обычные яйца вскрывались синхронно – крошечные выводковые особи прогрызали мембрану своими еще мягкими мандибулами, помогая друг другу выбраться наружу. Их крошечные, еще не укрепившиеся конечности беспомощно шевелились, пока прислужницы не подхватывали их и не относили в ясельные камеры.
Тёмное яйцо оставалось неподвижным еще три цикла после того, как последний из его собратьев покинул инкубатор. Прислужницы уже собирались унести его в камеру утилизации, когда оболочка внезапно треснула – не плавно и постепенно, как у других, а единым резким движением, словно разрубленная изнутри.