Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - страница 27

Шрифт
Интервал
А не потом, которая не та…
Отец святой и радиолюбитель,
Отец придуманный и неживой,
Который был физический родитель
Того, кто с нимбом жил над головой…

У Ново-Архангельского кладбища в Балашихе

Торговки мёртвыми цветами
Стоят в рейтузах меж лотками,
Штаны позорят их, смешны,
Сменили бы они штаны…
У кладбища, где крематорий
Спокойно трубами дымит,
Мы ждём печальных категорий
А их нелепый внешний вид —
Позорит жизнь, и смерть снижает.
Скорее щеголять бы им,
Одетым в камень из скрижалей,
Одетым в погребальный дым,
Чтоб животы их спрятать, ляжки,
В дам из торговок превратить.
Чтобы звались не Людки, Машки,
Чтобы Изольдами им быть…
Валькирии в очках подобна,
Вот ты, страшна, немолода,
Как памятник свежа загробный,
Ну что ты стала здесь сюда!
Вон! По домам или могилам,
Балашихи окрестной дочь.
И прихвати их всех, чтоб было
Здесь чистым место! Пшли все прочь!

В крематории

И умер Фауст Ларионов,
И второпях его сожгли.
Нарушил несколько законов,
В тюрьме его повесили…
Или повесился наш Дима?
Об том не зная, все мрачны,
Мы там стояли нелюдимо,
Нацболы: девки, пацаны…
Был гроб ему предельно узок.
От нижней челюсти волна
Спадала вниз тяжёлым грузом
На воротник рубашки… на
Пониже галстук старомодный…
Обряжен был тюрьме под стать,
Поскольку сирота безродный,
И всё равно его сжигать…

Я – Дьявол – отец твой

Я – Дьявол – отец твой, мой маленький сын!
Я нравлюсь тебе, о трусишка?!
Остался, печальный, ты в мире один
О, мой ненаглядный сынишка!..
Надеюсь, гвардейцы помогут тебе,
Помогут тебе ветераны.
Но жаль, что до бритвы на Вашей губе
Не дожил я, мессир Богдан, и…
Я за руку вёл бы тебя не спросясь,
Увлёк бы тебя в направленьи,
Со мной бы ты понял всю дикую вязь
Сей жизни, как Гитлер и Ленин…
Однако, невидим, я рядом, Богдан,
Мой маленький детка, Богдашка.
Держись и крепись, будь с меня, великан,
Я возле! Твой Дьявол-папашка!
И эту уж руку Бог не разомкнёт!..
Держу я тебя – я надёжный!
Твой Папка летает как древний пилот,
Как вирус ужасный и сложный…

Большие жары 2010

В июль и август с потным телом…
Ни зги! Потом пошли дожди.
В июле родина горела,
Чтоб в августе бы преть, среди…
В окне Москва лежит нагою,
Как некрасива тётка, ты!
И ядовитый дождь собою
Жжёт ядовитые цветы.
И ядовитый воздух льётся
Сквозь мои лёгкие свистя.
Как уксус этот воздух жжётся,
Совсем дышаться не хотя.
Тяжёлый город планомерный,
Во времена ещё чумы,
Следующая страница