Матери Олег не помнил. Она бросила семью больше тридцати лет назад, когда ему не было и пяти. Бросила, когда они удочерили девочку – дочь трагически погибшего отцовского друга. Олег не мог понять, что должно случиться в жизни женщины, что заставило бы её оставить своего ребенка. Не мог понять и не мог простить. Конечно, ему не хватало материнской ласки в детские годы, и он часто завидовал друзьям, мамы которых толпились на школьных линейках с огромными букетами цветов и праздничным макияжем на лицах. Нет, отец, конечно, тоже не пропускал эти самые линейки, но всё же Олегу по крайней мере класса до пятого хотелось, чтобы пришла именно мама. А вот Мире, его приемной сестре, казалось, достаточно и того, что приходит отец. У нее всегда были с ним самые дружеские отношения и Олег, надо отдать ему должное, никогда этим фактом не тяготился, потому как сам Мирку любил бескрайне.
Завибрировал телефон. Он смахнул пальцем экран:
– Алло.
– Привет, ну ты где? – голос Миры вернул его к действительности.
– Привет! Я тут в пробке на Московском… Ээээ…., – он посмотрел на улицу, – К кольцу Защитников Ленинграда подъезжаю.
– Ну, понятно, минут двадцать у меня еще есть, – Олег услышал, как она звякнула посудой. – Зайдёшь в гости?
– Нет, Мира, в другой раз, отец ждет, ты же знаешь, что он не любит…
– Знаю, как никто другой. Он не любит ждать, – она хмыкнула. – Хорошо, выскочу, как подъедешь.
– Добро.
Правду о том, что Мира ему не родная, Олег узнал в семнадцать. До этого отец объяснял её фамилию – Гурова, тем, что это фамилия матери. Дети не пускались в подробные расспросы, а отец не утруждал себя дополнительными объяснениями, это положение устраивало всех, пока в один из дней Олег не обнаружил в столе отца среди прочих документов свидетельство об удочерении. Разговор был долгим и тяжёлым. В тот вечер отец решил, что они с Мирой уже достаточно взрослые для такой правды и рассказал всё. Мира узнала, что её настоящий отец выпал с балкона гостиницы «Космос» в Москве, в июне девяносто четвертого. Спустя два месяца родилась Мира, а еще через четыре умерла её мама. Тромб оторвался прямо на прогулке в Михайловском парке, «скорая» ничего не смогла поделать.
Мирка тогда стойко перенесла эти новости. Отец долго гладил её тёмные волосы, затем обеими ладонями взял её за щёки и, заглянув прямо в глаза, сказал, что её фамилия и кровь ничего не меняют, что у него нет на свете никого и ничего дороже, чем дети.