Баккаревич учил тому, что поэзия «есть одна из приятнейших наук», которую можно считать «усладительницею жизни человеческой». Он говорил, что «рифмы почитаются от некоторых пустыми гремушками, и это сущая правда, когда в стихах только и достоинства, что рифмы, когда в них нет ни огня, ни живости, ни силы, ни смелых вымыслов, составляющих душу поэзии, одним словом – когда в стихотворце нет дара».
В субботу вечером за Васенькой приезжала сводная сестра Варвара Афанасьевна Юшкова. Но весной она приболела и забирать его стал домашний учитель. У Варвары Афанасьевны чахотка, и весной наступило обострение. К сожалению, Варвара Афанасьевна этой московской весны не пережила, умерла.
Как-то Александр Тургенев пригласил Василия к себе домой, где он познакомился со старшим братом Андреем, студентом университета. Это знакомство сыграло большую роль в жизни Жуковского, высокоодаренный Андрей стал на долгие годы его лучшим другом и нравственным примером. Андрей был всего на два года старше Жуковского, но он показался ему очень серьезным и взрослым.
У Тургеневых познакомился Жуковский и с Алексеем Мерзляковым, который был репетитором русского и латыни у младшего брата Николая. Это тоже был юноша удивительный. Он вырос в купеческой семье, в маленьком уездном городке Далматово Пермской губернии. Еще учеником удивил Алеша сверстников и учителей своим стихотворением «Ода на заключение мира со шведами», которая директором народных училищ была представлена генерал-губернатору Пермской и Тобольской губерний А. Волкову, а им отправлена к главному начальнику народных училищ, который поднес ее императрице Екатерине II. Государыня приказала напечатать эту оду в издаваемом тогда при академии журнале и повелела, чтобы Мерзляков, по окончании курса наук в училище, был отправлен для продолжения образования в Петербург или Москву. Мерзляков выбрал Московский университет, который он блестяще закончил в 1798 году. Кроме русского и латыни он владел древнегреческим, французским, немецким и итальянским языками. И это в девятнадцать лет!
Василий стал каждую субботу бывать у Тургеневых. Его изумляла талантливость своих новых друзей. Знают столько языков – и уже столько успели прочитать. И стихи пишут… И ведут дневники. Жуковский, следуя их примеру, также завел себе дневник. Подналег на латынь и немецкий. Немецкий он знал неважно, а ему захотелось читать в подлиннике Гёте и Шиллера…