За рекой Смородиной. Стихи - страница 7

Шрифт
Интервал


И если в крови и пепле страна —
Не я от неё отрекусь.
Лол, нам в перспективе обещан рай,
Но все чиновники врут.
Но как я русский есть самурай,
То я остаюсь тут.
И вспашет «Градом» землю весна,
И кровь побежит в ручьях.
Но если рухнет моя страна —
В обломках погибну я.

«Хорошо, что я никогда не хотела детей…»

Хорошо, что я никогда не хотела детей,
А то посмотри – бежит он на небеса,
Дева Мария усыновит, укроет его теплей,
Погладит по опалённым его волосам.
А он бежит, а мне-то всё кажется: мой.
Потом облегчённо вздыхаю: я ж пустоцвет.
Сердце моё перепахано этой войной.
Уже почти не болит, словно его и нет.

«Мне сорок, я в Харькове нынче убит…»

Мне сорок, я в Харькове нынче убит,
Разъят и не собран, и вплавлен в гранит,
И не было больше меня.
Скажите жене – осторожно: гремит,
И снова додали огня.
Я был из Донецка, мне семьдесят пять,
И мало кто будет меня вспоминать,
Чего там меня вспоминать!
Осталась продавленной дома кровать,
К жене подхоронит зять.
Я сын твой и внук под Луганском, и мой
Начертанный путь, предрешённый не мной, —
Врасти в эту землю и лечь.
Я сплю и не помню я свой позывной,
И спит автомат у меня под щекой,
Смертельный, как русская речь.

«И приходят они…»

И приходят они
                 из жёлтого невыносимого света,
Открывают тушёнку,
                 стол застилают газетой,
Пьют они под свечами каштанов,
                 под липами молодыми,
Говорят сегодня с живыми, ходят с живыми.
И у молодого зеленоглазого капитана
Голова седая, и падают листья каштана
На его красивые новенькие погоны,
На рукав его формы,
                 тоже новенькой да зелёной.
И давно ему так не пилось, и давно не пелось.
А от водки тепло, и расходится омертвелость,
Он сегодня на день вернулся
                 с войны с друзьями,
Пусть же будет им нынче тепло
                 и сыто, и пьяно.
И подсаживается к ним пацан молодой,
                 четвёртым,
и неуставные сапоги у него,
                 и форма потёртая,
птицы поют на улице, ездят автомобили.
Говорит: «Возьмите к себе,
                 меня тоже вчера убили».

«И пока небосвод от снарядов стонет…»

И пока небосвод от снарядов стонет,
Некому поплакаться, помолчать не с кем,
И приходит дед, заваленный в доме
О году пятнадцатом, под Донецком.
На рассвете этом, медвяном, дынном,
Он пришёл, лишённый тоски и страха,
И стоит у околицы белым дымом,