Это что, лист салата у него в зубах?
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. «Успокойся, Лилиан, он отвратителен, и с этим ничего не поделать. Главное, держи сэндвич, который ты съела на обед, в желудке, ведь там ему самое место», – пытаюсь убедить себя, но становится только хуже.
И как теперь забыть этот проклятый салат?
– Какие планы на вечер, Лил? – раздается его голос у меня за спиной. – Может, прогуляемся?
Какого черта он еще здесь?
Господи, сколько раз мне нужно отказать этому парню или сколько чашек кофе выплеснуть ему в лицо, чтобы он наконец-то понял, что между нами ничего не может быть? Ни в этой жизни, ни в следующей.
Я тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к Эмметту, стараясь не смотреть на его рот.
– У меня есть планы на вечер, и ты в них не входишь, – вежливо, но твердо говорю я. – А теперь, пожалуйста, уходи. Мне нужно готовиться к закрытию.
Если бы здесь был Генри, он бы точно мной гордился. Я уже думаю, что Эмметт наконец уйдет, но он выдает очередную безумную идею:
– В таком случае, может, ты позволишь мне проводить тебя до дома? – Он улыбается и дергает бровями, как будто у него начался нервный тик.
Я усмехаюсь, скрещиваю руки на груди и недоверчиво смотрю на него.
– Спасибо, но я могу перейти дорогу сама.
Он окидывает меня взглядом сверху вниз и задерживается на моем лице.
– Очень жаль, Лилиан, очень жаль, – говорит Эмметт, берет свой кофе и добавляет: – Ну что ж, завтра я снова попытаюсь пригласить тебя на свидание.
Он машет мне рукой на прощание и направляется к двери. Я с облегчением выдыхаю. Ничего, завтра я обязательно найду способ снова его отшить. Губы невольно расплываются в улыбке, когда я смотрю, как он идет к двери. Но тут он неожиданно разворачивается на 180 градусов. Улыбка медленно исчезает с моего лица.
– Лилиан, я кое-что забыл! – он быстрым шагом пересекает зал и, остановившись рядом со мной, виновато улыбается. – Добавь корицы, пожалуйста.
Мысленно я готова закричать.
– Ты серьезно? – спрашиваю я, разглядывая его рыжие кудряшки, торчащие во все стороны.
Мистер салат-в-зубах кивает и снимает крышку со стаканчика.
Я решаюсь не спорить. Сделаю то, о чем он просит, и пусть проваливает. Иначе я за себя не отвечаю, и в этот раз он не только уйдет с пролитым капучино на рубашке, но и с торчащей трубочкой из задницы.